ЖАЖДА ЖИЗНИ

Наверное, каждый более-менее внимательный человек, как-то знакомый с пчеловодами (хотя бы регулярно приобретая у них тот же мед), не мог не запомнить, что не каждый год удается тому же пчеловоду получить, например, мед с липы...

Действительно не все цветущие растения ежегодно щедро одаривают тех же пчел нектаром - другой раз пчеловоду не один год приходится ждать, когда снова та же липа преподнесет ему чудесный мед-липец...

Не каждый год одинаково сильно цветут наши яблони, не каждый год удается пчелам собрать самый первый весенний ивовый мед... В чем же дело?..

Давайте начнем с того, что известно почти всем думающим садоводам... Примерно во второй половине июля у яблонь происходит т.н. закладка плодовых (цветочных) почек. И успех этой «закладки» зависит, прежде всего ,от того, как хорошо напитана в это время водой почва под яблонями: идут во второй половине июля добрые дожди, будет по весне цвет на ваших яблонях, нет дождей в это критическое время и богатого цвета следующей весной можете не ожидать. Вот почему садоводы поумней как раз во второй половине июля хорошо поливают свои яблони...

А теперь поговорим о липе... Привожу цитату из книги М.М.Глухова «Медоносные растения» (Москва. «Колос». 1974 год):

«... Установлено, что при выпадении достаточного количества осадков (свыше 140мм) за период июль-сентябрь в предыдущем году создаются благоприятные условия увлажнения почвы, при которых корневая система липы может извлекать из почвы минеральные вещества и совместно с надземными частями растения соответственно создавать и накапливать запасы пластичного материала, необходимые для образования соцветий в будущем году. При недостаточном выпадении осадков (ниже 140 мм) таких условий не создается, и липа в следующем году не цветет или цветет слабо».

Но если даже липа потенциально готова поделиться с пчелами нектаром, на пути нектара к пчелам могут появиться непреодолимые погодные условия... Начнет цвести липа, а тут жара-засуха, и о липовом меде можно забыть... Зацветет липа, а тут полоса дождей, а у липы открытые нектарники, откуда дождь легко вымывает накопившийся нектар - и снова вы без липового меда...

Все эти погодные условия влияют и на другие медоносы. Правда, жары не боятся особо пустырник, кипрей, лопух, луговой василек - эти растения и выручают моих пчел в самую, казалось бы, глухую жару-засуху... Пустырник, кипрей, лопух - все последние годы с тяжелой жарой и стали главными спасителями моих пчел... Совсем недавно в летнюю жару выручал меня и моих пчел и луговой василек, но потом что-то случилось, произошло, и луговой василек перестал добро встречать моих пчел и делить с ними нектаром...

В непосредственной близости от моей деревушки (в доступности для моих пчел) обитают постоянно (а растения эти многолетние, привязанные посему к одному месту) два вида луговых васильков: ВАСИЛЕК ПЕРИСТЫЙ или Шероховатый и ВАСИЛЕК ЛУГОВОЙ или розовый. Как указано в книге М.М. Глухова (Медоносные растения), которую я уже цитировал, «оба василька дают мед приятного вкуса в обильном количестве ... и цветут довольно долго, начиная с середины лета, и дают пчелам светло-желтый (с лугового василька) или желтый с зеленоватым оттенком (с перистого василька) нектар...» И еще одно замечание из рассказа о луговых васильках: «Однако не каждый год луговые васильки дают хороший медосбор; бывают годы, когда они скудно выделяют нектар по причине неблагоприятных внешних ус ловий. Тем не менее васильки луговые очень ценятся пчеловодами северной нечерноземной полосы».

Василька перистого в нашей округе было совсем немного - он рос отдельными кустиками-островками и был хорошо заметен и прежде всего благодаря своим крупным красивым цветам-корзинкам глубокого фиолетового цвета. И стоило появиться первым этим цветам, как тут же возле них оказывались прежде всего мои пчелы. Пчела, отыскавшая желанный цветок, обычно не торопилась с ним расставаться - оставалась на каждом цветке подолгу, старательно его исследуя . Значит, здесь был нектар, был, скорей всего в достатке... Как я хотел тут, чтобы таких замечательных цветов было вокруг как можно больше. Но, увы, наш красавец с яркими фиолетовыми цветами-корзинками, как я уже говорил, совсем не спешил завоевать вокруг нашей деревни все пространство - он явно уступал тут в числе другому нашему васильку - васильку луговом розовому...

Если василек перистый никак не мог стать заметным поставщиком нектара для моих пчел, то луговой василек розовый на роль ответственного медоноса мог вполне претендовать: по крайней мере его было вокруг очень много - он с середины лета заполнял собой все поле-пространство сразу за нашими усадьбами. И то, что именно это растение в значительной степени определяло порой успехи нашего деревенского пчеловодства, мне убедительно доказали мои соседи, которые давно занимались здесь пчелами. По их словам, нередко случалось так, что другой раз к концу июля в ульях почти не было меда, а тут вдруг в самом начале августа пчелы начинали носить в домики нектар... А был ли это именно нектар? Может быть, пчелы в это время, лишившись взятка с естественных медоносов, обнаруживали падь на тех же липах, что были вокруг нашей деревни, и носили собранные ими здесь выделения тлей в свои домики?

Падь, а особенно с липы, была очень опасна для пчел, и я, начиная с конца июля, внимательно следил, куда именно летают мои пчелы - и все они в это время работали без устали на луговом розовом васильке. А если есть взяток с цветущих трав, то пчелы падью и не интересуются...

В моем дневнике осталась запись того времени, когда я задавал свои вопросы луговому васильку... 10 августа мы возвращались из леса - ходили за грибами. К своей усадьбе подходили по полю, что сразу нашей деревней. По этому полю с весны каждый день прогоняли колхозное стадо, которое, разумеется, не могло не оставлять здесь следы своего пребывания... И свидетельством такого пребывания были наши луговые васильки... В начале лета у васильков еще не развивался стебелек и о их присутствии на поле говорили только густо-зеленые раскидистые розетки листьев, которые, судя по всему, не могли быть незамеченными теми же коровами - животные поедали сочные листья и таким образом причиняли растениям существенный вред, и теперь «раненные» луговые васильки расплачивались за встречу с колхозным стадом тем, что задерживались в росте и вместо достаточно высоких кустов-букетов, положенных им по природе, выглядели теперь низкоросло, и даже вроде бы ущербно. Но на этих, пострадавших когда-то растениях было не удивление много крупных красивых цветов-розеток, и прочти на каждой розетке, как отметил я тогда в своем дневнике, усердно работали пчелы (напомню, что это было 10 августа).

Пчелы работали на луговом васильке сосредоточенно, неторопливо - значит, в нектарниках был нектар...

И такую работу на розовом луговом васильке я отмечал теперь постоянно, начиная с середины июля и заканчивая уже в августе месяце. Причем луговому розовому васильку не мешала одаривать пчел нектаром даже июльская жара-сушь. О том, что луговой василек в конце сезона регулярно выручал моих пчел, я мог судить, конечно, и по тому меду, который в это время появлялся в магазинах моих ульев...

Все было хорошо, все было правильно - розовый луговой василек исправно продолжал приветливо встречать моих пчел, и на это время я даже забыл предупреждение из книги «Медоносные растения» о том, что бывают годы, когда васильки скудно выделяют нектар по причине неблагоприятных внешних условий...

Не знаю, сколь долго продолжалась бы такая идиллия... Но вот что-то произошло, и наш луговой розовый василек из вчерашнего невзрачного кустика превратился в полнорослого красавца, хозяина нашего поля - теперь розовые луговые васильки были повсюду и уже не карликами -уродцами, пострадавшими от коров - стебли наших похорошевших васильков к середине лета поднимались уже так высоко над землей, что стена этих жестковатых стеблей доходила мне до пояса...

А произошло вот что - колхозное стадо паслось на нашем поле последний раз в прошлом году. В этом году у нас коров уже не было, и наши луговые васильки больше никто не тревожил. Они ожили, расстались с тяжелым прессом и начали преуспевать.

Конечно, я обрадовался - мол, теперь-то и пойдет ко мне на пасеку богатый нектар от луговых васильков. Но, увы, я ошибся... Широко разросшиеся луговые розовые васильки исправно, буквальным образом заливали другой раз наше поле мягким фиолетовым цветом, но меда с этих растений я уже не видел... Нет, пчелы находили цветущие растения, присаживались на раскрывшиеся розетки цветов, но теперь не задерживались здесь, как прежде, долго, а что-то узнав для себя, летели куда-то дальше... И так продолжается у нас уже не один год с тех пор, как угнали от нас колхозное стадо и уже никто больше не угрожал нашим луговым василькам...

Я позволю себе привести здесь еще одну цитату из работы М.М.Глухова «Медоносные растения»:

«Само по себе выделение нектара является замечательной способностью растительного мира, которая ботаникам старого времени представлялась загадочной. В самом деле, почему растение, накапливая в листьях крахмал и сахар, потом расстается с этими веществам, частично превращая их в нектар. Теперь ясно, что это свойство является приспособительным и имеет огромное значение в сохранении и расселении вида... Назначение нектара - привлекать насекомых для опыления цветков, и в этом разгадка замечательного явления, представляющегося неясным даже выдающемуся шведскому ботанику Линнею».

Вот здесь-то и хочется высказать мне свою собственную догадку: почему еще совсем недавно наши поврежденные коровами луговые васильки были так щедры на нектар, а теперь, когда этим растениям ничто не угрожает, когда они уверенно завоевали наше поле, они вроде бы и не желают привлекать к своим цветам наших пчел - значит, сейчас, в период благоденствия их уже не так заботят дела по сохранению и расселению вида....Отсюда и нет старания привлечь к себе насекомых-опылителей... Если выразиться короче: у этих благополучных ныне растений программа жизни (выживания), которую для себя я называю жаждой жизни, как бы затормозилась из-за ненадобностью. Отсюда, как вы понимаете, и скупость на нектар...

Не так давно, когда я руководил работой Природоведческой комиссии московских писателей, я познакомился с чудесной женщиной, ученым, ботаником, которая активно выступала против всеобщей химизации нашего сельского хозяйства... Она хорошо знала все агротехнические приемы, которыми пользовались русские крестьяне в борьбе с сорняками и вредителями сельско-хозяйственных культур... и напоминала, что при таких приемах сельхозхимия чаще всего просто не нужна... От этой мудрой женщины я и услышал однажды о том, как реагируют те же овощные культуры на агрессию со стороны различных вредителей, и что такая дозированная агрессия бывает даже очень полезной для тех же наших овощей, пробуждая у них защитные реакции, приводя в действие программу жизни...

Так, если у овощного растения повреждено не более 30% листовых пластинок, то такие повреждения вызывают в ответ на агрессию бурный рос и развитие растения, которое подверглось нападению врага...

А не произошло ли подобное с нашим луговым розовым васильком, у которого в начале лета коровы уничтожили часть листьев... Агрессия, в ответ включается программа жизни (жажда жизни), и наши луговые васильки, потерявшие часть листьев, тут же ответили бурным цветением и выделением нектара, чтобы привлечь насекомых-опылителей и гарантировать, что по осени у растений будет в достатке качественных семян, способных дать жизнь новым луговым василькам, которыми и будут восполнены потери популяции.

И такое явление продолжалось все время, пока стадо коров докучало нашим луговым василькам. Но вот агрессия исчезла, и растениям не было особой необходимости стремиться к усиленному размножения... Так зачем в таком случае одаривать пчел нектаром?

Не знаю, прав я или не прав в данном случае, но только с тех пор, как угнали от нас колхозное стадо, меда с луговых васильков я больше не видел, хотя они заполонили собой все вокруг и вроде бы даже широко другой раз цветут... Как долго это будет продолжаться?

Как-то мне довелось познакомиться с дневниковыми записями русского художника, видимо, достаточно долго прожившего в Африке среди местных племен... Я не помню сейчас точно все записи, сделанные внимательным человеком, но одна запись у меня все время перед глазами... Речь здесь идет о подмеченном автором замечательном явлении, суть которого состоит в том, что в преддверии грядущего голода знакомые нашему художнику африканские племена начинали усиленно размножаться: женщины гораздо чаще беременели и рожали малых детишек, рожали, казалось бы, в никуда, в обреченность - ведь впереди голод и голодная смерть для многих аборигенов. Казалось бы, надо было сосредоточиться, подсчитать оставшиеся запасы, поделить то немногое, что остается людям, и попытаться пережить голод. А тут нет: у племени появляются новые рты, только что родившиеся малыши, будущие, если выживут, члены племени...

А может быть, наша расчетливая логика просто не подходит мудрым законам природы: впереди голод, угроза голодной смерти, угроза потерять часть членов племени... Конечно, погибнут прежде всего старые, утратившие силы, утратившие жизненную энергию... А что если эти «вроде бы необдуманно родившиеся ребятишки» и возместят собой потери племени, если выживут, переживут голод?.. А как-то пережить голод у них, видимо, есть возможность... Во-первых, они совсем малы и им пока не требуется столько пищи, сколько взрослому, да еще и кормить их будут сначала матери-кормилицы, т.е. конкурентами возле общего стола они пока не будут. А во-вторых, молодая жизнь более вынослива, более живуча (если нет у нее хронических дефектов от рождения) - у такой молодой жизни куда больше энергии, неосознанного стремления к жизни - здесь жажда жизни может быть куда выше, чем у других взрослых членов племени. И очень возможно, что эта жажда жизни и даст им крылья, чтобы пережить голод и лететь дальше...

Этого внимательного русского художника и его дневниковые записи я часто вспоминал у себя на Горе Сипягина и нет - нет да находил подтверждения той силе, какая вела африканские племена через грозящий им голод наперекор нашей ущербной меркантильной логике...

Один пример подобной жажды жизни я уже вспоминал, описывая свои изыскания, связанные с луговым васильком... А теперь я приглашая вас в свой сад, которому ныне минуло уже почти двадцать лет - почти двадцать лет прошло со дня поселения здесь самого первого саженца...

Так уж случилось, что свой будущий сад мне пришлось закладывать дважды... Первые саженцы яблонь, груш и ягодные кустики мне доставили по осени, и конечно, тут же высаживать их на место я не стал, хотя для будущих яблонь-груш у меня с лета были приготовлены ямы, наполненные плодородной почвой... Саженцы я планировал высадить по весне - в это время, по моему, саженцы лучше всего приживаются. А до весны все саженцы я прикопал, прикопал, как положено по всем правилам садоводства. И как мог, оградил прикопанные молодые деревца от посягательства мышей: прежде всего насыпал вокруг ямы с саженцами крупный песок, а поверх песка разложил еловые лапки, которые, как говорили мои соседи-садоводы, мыши не очень жалуют... Словом, впереди весна - первая весна моего будущего сада...

И весна пришла, ушел снег, явилось тепло, и во второй половине апреля я отправился в сад, чтобы откопать свои саженцы и пересадить их на постоянное место жительства.

Внешний вид кустиков, выглядывавших из песка и еловых лапок, меня не насторожил - все вроде бы было в порядке. Но вот я берусь рукой за веточку ремонтантной малины, разгребаю вокруг нее песок, землю, чуть-чуть потягиваю на себя эту веточку, и она совершенно свободно выходит из земли... У веточки малины нет корней... Где они? Что случилось?..

Следующая веточка малины так же легко освобождается от грунта и оказывается также без корней... Без корней оказывается и веточка садовой калины... Я уже начинаю догадываться, что же произошло, хотя и не верю до конца в самое худшее... Но, увы... Дорогу к мои прикопанным на зиму саженцам отыскали водяные крысы (водяные полевки). По лету они живут в пруду, что возле нашей деревни, а на зиму переселяются в наши сады. Тут-то и добрались они до моих саженцев и сгрызли у всех до одного саженца корни. А затем сгрызли и стволики подвоя до места прививки, сгрызли и место прививки, а там принялись грызть и сам привой - стволик будущего деревца...

Что делать?.. Все пострадавшие саженцы я освободил из земли, которой прикапывал их на зиму, и, буквальным образом, воткнул обгрызенные стволики саженцев в те самые ямы, которые с прошлого лета готовил для своих яблонь и груш...

Не веря, разумеется, в благополучный исход, посаженные таким образом саженцы-инвалиды я усердно поливал и ждал, что будет...

И почти все саженцы-инвалиды раскрыли свои почки и даже выбили стрелочки листьев, но вскоре эти листья завяли - моли саженцы, конечно, погибли... Все, кроме одного.

Вот здесь и произошло нечто непонятное для меня... Один саженец (привита была яблонька сорта папировка - белый налив) погибать не собирался: выбитые стрелочки листьев становились все больше и смелее, а к осени я с удовлетворением отметил, что это не погибшее все-таки деревце даже дало небольшой прирост. А ведь оно, как и другие саженцы, жестоко пострадало - разбойники-крысы сгрызли у этой моей ожившей теперь папировки не только все корни и столбик подвоя вместе с местом прививки, но и укоротили сантиметров на десять сам стебелек-привой. И все-таки эта папировка не пожелала погибнуть, продолжала упорно жить, а года через два оделась впервые чудесными крупными-крупными цветами. Так вот эта яблонька-папировка, как мы зовем ее между собой «яблонька без корней», возмужала и живет до сих пор уже совсем взрослым деревом, одаривая нас почти каждый год своими чудесными плодами... Но это одна единственная яблонька, выжившая после нашествия водяных полевок - все остальные очень скоро погибли, Хотя были повреждены по зиме никак не больше нашей папировки-героини.

Новую попытку ус троить сад я предпринял уже на следующий год... Познакомившись с водяными крысами, я окружил все ямы, подготовленные для яблонь и груш, т.н. арматурной металлической сеткой, которую вкопал вокруг каждой ямы на глубину около 55 сантиметров в надежде, ч то там, глубже, ни кроты, которые прежде всего указывают дорогу крысам-вредителям, ни сами крысы тем более свои ходы не проложат - глубже была тяжелая, как говорят, матерая глина, которая явно не годилась нашим землекопателям для их землепроходческих работ.

Посадочный материал мне так же привезли по осени, я снова его старательно прикопал, но на этот раз и место, где были прикопаны саженцы, тоже обнес заградительной металлической сеткой.

И саженцы я сохранил и по весне успешно переселил их на новое местожительство... Вот так с двух попыток и начал свою историю мой сегодняшний сад...

Среди саженцев, прижившихся в моем саду была яблонька-двухлетка сорта синап северный. Всем она вроде бы была хороша, но уж больно неразвитой была у нее крона, а само деревце выглядело долговязым, хиловатым. Но эта яблонька у меня прижилась, я подвязал ее к высокому колышку и так же, как все остальные саженцы обнес от водяных крыс металлической сеткой.

Прошло лето, наступила новая весна, и тут я удивлением увидел я, что мой долговязый северный синап вроде бы собирается цвести... Так и есть - вскоре у этого совсем молоденького деревца раскрылись красивые большие цветы, а дальше на месте этих цветов появились и зеленые плоды - еще даже не плоды, а плодики... И это произошло с яблонькой явно рановато - всего на четвертом году жизни... Срок слишком мал для того, чтобы яблоня начала нормально плодоносить... Чтобы плоды-плодики не согнули худосочное деревце, я поставил вокруг него еще три колышка и подвязал стволик так, чтобы ему не угрожал никакой ветер...

Но ветер-шквал, что изредка обрушивался на нас по летнему времени, все-таки ударил однажды по моей слишком рано зацветшей яблоньке, и она сломалась, переломилась и ни где-нибудь, а как раз в месте прививки...

Я осмотрел разломившееся место прививки и обнаружил здесь обширную гниль-прель - место прививки почти все было поражено этой гнилью и, видимо, давно... Вот почему моя яблонька и была такой худосочной...

Ну, а слишком раннее, не по возрасту, цветение напомнило мне дневник художника, долго наблюдавшего жизнь аборигенов Африки... И видимо, и у меня в саду, как там, в Африке, когда у живого существа, явно чувствовавшего близкую гибель, включалась программа спасение жизни, и моя яблонька, уже обреченная, поторопилась оставить после себя семена жизни... Ничем другим такое ранее цветение обреченного деревца я объяснить не мог

Первые саженцы, поселившиеся у меня в саду, прибыли ко мне из Москвы. Об их происхождении я почти ничего не знал, если не считать скупой информации, размещенной на полосках-ярлычках, прикрепленных к каждому деревцу. По этим полоскам я и определял, кто из моих новоселов будет конце концов штрейфлингом, кто мельбой, кто антоновкой и т.д. В конце концов ярлычки-паспорта, переданные мне торговым заведением вместе саженцами, меня не обманули - у меня в саду действительно появились яблони сорта уэльси, лобо, штрейфлинг, мельба, зоренька, антоновка, и вместе с ними подрастали у меня груша Чижевского и груша Канфедерация...

Земли только под сад у меня было выгорожено много - около 20 соток, еще оставалось место для других интересовавших меня новоселов, а потому я стал внимательно присматриваться к соседним садам - что за яблони росли там, и очень скоро обнаружил по соседству со своим «имением» прекрасную яблоню сорта штрейфлинг. Яблоня была уже в возрасте, но черенки с этой яблони я заготовил, сохранил их до весны в холодильнике, а там и привил к дичкам, которые отыскал неподалеку от деревни и заблаговременно перенес в свой сад... Черенки хорошо привились, и сейчас две взрослые яблони местного штрейфлинга одаривают меня по осени своими чудесными, крупными и очень вкусными плодами.

Отыскал я неподалеку от своего сада и яблоню сорта Преснушка... Это имя я помнил с детства, когда меня мальчишку-школьника отправляли на лето к нашему доброму знакомому дяде Мише в село Алпатьево, что на самой границе между Московской и Рязанской областями... Мы часто тогда заглядывали в чужие сады, заглядывали еще до того, как яблоки вызревали, и грызли зеленые плоды, сводившие зубы оскоминой. И только одна яблонька - яблонька сорта Преснушка была тогда мне по душе - яблоки ее были сладкими даже еще совсем незрелые... Дальше, расставшись с селом Алпатьево, я нигде больше своей любимой Преснушки не встречал до тех пор, пока не поселился здесь на Ярославской земле... А встретив вновь яблоню своего детства, конечно, заготовил ее черенки и привил их к дичкам, что росли у меня в саду. И теперь у меня рядом с магазинными яблонями (так я называл саженцы, доставленные сюда из московского магазина) и недавно привитым местным штрейфлингом росли и цвели по весне две яблоньки сорта Преснушка...

Вместе с Преснушкой поселились у меня и две яблоньки-папировки (белый налив), так же обнаруженной в саду неподалеку... Я уже рассказывал о яблоньке-папировке - яблоньки без корней, живущей у меня в саду. Эта папировка (белый налив) хоть и была более-менее ранним сортом, но все равно по срокам вызревания своих плодов она значительно отставала от того белого налива (бели - как звали яблони этого сорта здесь, в наших краях), который рос у моих соседей... И эту раннюю папировку (белый налив - бель) я тоже пригласил к себе в сад. Ну а самым последним новоселом у меня в саду оказалась антоновка, местного старинного сорта...

Об этой яблони я слышал удивительные рассказы... Она была уже очень стара но, видимо, все еще помнила своего хозяина - садовода, который вырастил когда-то это деревце...

Плоды с этой антоновки были крупные, крепкие и очень лежкие в отличие от яблок с моей магазинной антоновки. Яблоки со старой яблони прекрасно хранились в сене, и так, в сене, прикрытые сверху овчинным тулупом хозяин и вывозил свои яблоки на рынок уже по зиме, по холодам... Рассказывали, что когда с яблок снимали тулуп, прикрывавший плоды от холода, то вокруг чуть ли не по всему рынку расходился в морозном воздухе удивительный дух настоящих антоновских яблок.

Мне пришлось долго присматриваться к кроне этой старинной антоновки, чтобы выбрать для себя несколько подходящих черенков - яблоня была уже очень стара, а потому и не давала подходящих для моих прививок черенков... Но в конце концов какие-то черенки я заготовил и привил их по весне к дичкам...

И мои привитые яблоньки хорошо пошли в рост. Первый год они оставались там, где до этого были высажены у меня дички, а по второй весне свои саженцы я пересадил на выбранное для них и заранее подготовленное место...

Здесь надо мне повиниться... Не знаю, почему, но на этот раз я вроде бы как расслабился и, устраивая ямы для будущих яблонь, не обнес их заранее защитной сеткой от возможного визита водяных полевок... Но беды пока ничто не предвещало: две моих чудесных антоновки успешно перезимовали, по лету окрепли, стали развивать крону. Перезимовали они и еще одну зиму и новую весну встретили уже самыми настоящими деревцами, только пока совсем молоденькими.

Вот тут-то по весне и отметил я, что одна из моих антоновок вроде как собралась цвести... И она действительно зацвела и зацвела так буйно, как не цвели в моем саду еще никакие яблони... Небольшое ладное деревце почти все было одето белым божественным цветом, как невеста перед венцом...

Что случилось - такое раннее цветение деревца, как я уже знал, говорило только об одном - с деревцем что-то случилось очень плохое...

Я обследовал все вокруг цветущей антоновки и с удивлением обнаружил, что от стволика деревца, выше места прививки, к земле протянулось много самых настоящих корней... Эти многочисленные корни были очень похожи на т.н. мостик, который устраивает садовод, желая спасти деревце, нижняя часть ствола которого по зиме мыши полностью очистили от коры... Тогда по стволику размещают нарезанные черенки, соединяя ими верхнюю и нижнюю часть поврежденного стволика, чтобы восстановить таким образом жизнь-сокодвижение деревца.

Вот такой «мостик» из корней и появился у стволика-привоя и окружил его собой , обеспечив связь приводя с почвой...

Все стало более-менее ясно - корневая система деревца повреждена, деревце, опасаясь погибнуть, начало очень рано цвести, чтобы оставить после себя на случай гибели семена, и в то же время постаралось спастись, выжить, образовав новые корни, которые и потянулись от стволика-привоя к земле...

Эти корни я, как следует, укрыл хорошей почвой, устроив буквальным образом клумбу вокруг своей замечательной яблоньки. А затем выкопал вокруг деревца узкий ров, чтобы поставить здесь железную сетку... Здесь-то и обнаружил я ходы, прорытые в глине, в тяжелой «матерой» глине. Эти ходы и тянулись к моей яблоньке - их проложили кроты-шахтеры, чтобы добраться до плодородной почвы, которой была наполнена посадочная яма... В этой почве, разумеется, жили черви, вот за этими червями кроты и утроили здесь охоту. Ну, а по готовым кротовым ходам к корням моей яблоньки и добрались крысы-вредители...

Но яблонька включила свою программу жизни: обильно зацвела и в то же время постаралась спастись за счет новых корней, появившихся из стволика привоя...

В конце концов моя антоновка-красавица выжила. Сейчас это большое взрослое дерево, которое когда-то еще раз напомнило мне, что, наверное, у всего живого на земле есть некая программа жизни и по-своему упрекнуло меня, забывшего было, что за все живое, поселившееся возле нас в том же спаду, мы должны нести ответственность...

До сих пор я приводил примеры «программы жизни» как реакцию индивидуума (отдельного живого организма) на явно грозящую ему беду или же, говоря так: на прямую агрессию со стороны, явные признаки которой живой организм может отметить (вспомните хотя бы мой привитый саженец яблони, корневую систему которого повредили водяные крысы)...

Видимо, существуют и явные признаки голода, приближающегося к африканскому племени... Голод не сваливается, как говорится в таком случае, с неба - ему предшествуют обычно т.н. неблагоприятные погодные условия (засуха в условиях той же Африки), которые и становятся пусковым сигналом для включения программы жизни (африканское племя, о котором шла речь, отвечало на угрозу голода заметным увеличением рождаемости)...

И раннее не по возрасту цветение молоденькой яблоньки, и увеличение рождаемости у африканского племени - это т.н. оседлая реакция живых организмов на грозящую им беду, реакция без смены места обитания.

Другим примером реакции живых организмов на угрозу их жизни может служить сезонная миграция тех же птиц, сигналом к которой становится изменение погодных условий и как прямое следствие этого - сокращение кормовой базы.

Реакция саженца яблони - это индивидуальная реакция. Можно считать и увеличение рождаемости в африканском племени в ожидании голода реакцией индивидуальной, реакции на уровне подсознания, а никак не неким коллективным решением (мол, собрались, обсудили и проголосовали)... Видимо, и сигнал к тому же осеннему перелету птиц (сезонная миграция) тоже действует на подсознательном уровне - все меньше корма, все более беспокойная жизнь, и птицы начинают мигрировать... И здесь вряд ли началу путешествия тоже предшествуют некое коллективное решение или призывы вожаков (вожаки тех же птичьих стай, если они имеют место быть, могут, на мой взгляд, лишь встать во главе похода).

Я думаю, что никакого коллективно принятого решения по поводу очередной сезонной миграции не удастся отметить, например, наблюдая за исчезновением из мест летнего обитания тех стрижей или тех же кукушек...

Кукушки прибывают к нам по весне постепенно, скорей всего по одной птице, видимо, и покидают нас тоже в индивидуальном порядке - причем, как утверждают орнитологи, сначала отправляются в теплые края взрослые птицы, а затем уже молодые.

Аналогичный порядок осенней миграции, как утверждают орнитологи, существует и у наших стрижей: сначала покидают нас взрослые птицы, а уж только потом молодые... Да и вряд ли наши стрижи, как и кукушки, покидают наши места в конце лета в организованном порядке - здесь скорей всего поддерживается правило индивидуального путешествия (по крайней мере на первом начальном этапе миграции - где-то дальше, в пути, птицы могут и встречаться, собираться уже группами - такое обычно может происходить, где путешественники, улетающий от голода, по пути находят для себя корм и останавливаются там на время). И опять все эти путешествия, их начало определяются принятым сигналом о сокращении кормовой базы: начал заметно убывать корм на привычных местах, и птицы отправляются на поиски новых кормовых мест...

Очень заметным примером путешествия пернатых в поисках корма являют собой осенние кочевки тех же снегирей и свиристелей: на севере птицами уже собран урожай ягод, и они другой раз в массе появляются у нас, в более южный районах...

И снова эти миграции-путешествия, миграции-спасение, видимо, подчиняются т.н. внутреннему позыву, подсознательному движению: нет корма - спасайся - ищи его в другом месте...

Кроме сезонных миграций, как способ избежать гибели, как пример включения программы жизни, программы спасения, имеют место и более серьезные миграции-путешествия... Вспомните хотя бы хрестоматийные примеры, когда наши с вами далекие предки уходили, спасались от того же наступавшего с севера холода-ледника.

Замечательные примеры миграции со сменой территории обитания дает нам не такая уж далекая от нас история - это, к примеру, тоже татаро-монгольское нашествие в основе которого лежала вполне прозаическая цель: завоевать новые пространства- пастбища для своих кочевых отар.

Но если в примере сезонной миграции тех же птиц мы отмечаем только подсознательное стремление уйти от грядущей беды, то в случае с исторической миграцией людей нельзя не отметить роль вожаков-поводырей... Основная масса людей не столь чувствительна к изменению внешних условий - она не всегда может отметить далекие признаки грозящей беды, а потому так или иначе и передоверяет свою судьбу своим лидерам, поводырям, которые и отличаются от остальной массы людей большей чувствительностью, большим кругозором. Именно эти люди и принимали решение о начале миграции, о начале переселения в другие места... Такие лидеры-поводыри первыми ощущали необходимость включать программу жизни, программу спасения, и именно им обязана история сохранением тех или иных популяций людей (того или иного этноса).

Я думаю, что с тех далеких времен, когда основной массе людей не была присуща способность предвидеть будущее, и они вынуждены были искать для своего благополучия умных поводырей, мало что изменилось сегодня - и сегодня основная часть общества, люди-обыватели, мало задумываются о тех угрозах их жизни (жизни всей популяции), которая явно присутствует в нашей нынешней реальности...

Главная угроза нашей русской жизни сегодня это т.н. демографическая яма... Мы почти не размножаемся, по крайней мере и речи нет не только о каком-то приросте населения, но даже о поддержании постоянной численности русского народа.

Причин грядущей катастрофы много. Но я хочу оставить пока в стороне причины, созданные нынешним государственным устройством, нынешней властью, нынешней политикой по отношению к тому же русскому народу (политика - сокращения его численности), и затрону только обстоятельства, которые существуют более-менее объективно и объективно сталкивают нас в демографическую яму...

Это прежде всего жуткий пресс мегаполиса, безумной городской жизни, которая не оставляет никаких надежд нашему народу на более-менее комфортное (с биологической точки зрения) существование, а следом и на качественное размножение... (по биологической науке задача каждого вида: «выживание и размножение»... правда, эту формулировку, как вы убедились выше, я лично несколько расширил: «задача каждого живого существа более-менее комфортное существование и качественное размножение»).

О том, что городская жизнь в том виде, в каком она представлена сейчас в нашей стране почти повсеместно, ес ть тупиковая ветвь нашей эволюции, я подчеркивал неоднократно... Попав в нынешние городские условия, даже самый здоровый человек практически обречен на биологическое угасание... Поинтересуйтесь у медиков, и вы получите ответ: нынешняя жизнь в мегаполисе приводит к тому, что число половых клеток у мужчин сокращается и снижается их жизнеспособность (активность). А если так, то о каком качественном размножении в этом случае может идти речь?..

Город всегда оттягивал на себя т.н. избыточную массу этноса, накапливающуюся у той части общества, которая жила сельской жизнью, жила непосредственно на земле, и губила ее, поддерживая таким образом, численность населения на каком-то более менее приемлемом уровне... Но с этим положением еще можно было как-то мириться, когда у того же русского народа кроме городов-спрутов была еще и сельская жизнь-деревня, которая могла относительно успешно размножаться и поставлять своему этносу качественный живой материал. Но так случилось, что сегодняшней у русского народа здоровой деревенской жизни, считайте, больше и нет... - больше нет основного поставщика качественного человеческого материала... Нет источника здоровой жизни, а город все продолжает и продолжает перемалывать остатки некогда сильного от природы этноса...

Что давит, что уничтожает человека в городе, что лишает его возможности исполнить свой природный долг (обеспечить себе более-менее комфортную жизнь, а следом возможность качественного размножения)?

Это прежде всего негодный воздух (сравните воздух чистого села, деревни с тем, чем мы дышим в той же Москве... Далее - тяжелейший пресс городской жизни (транспорт, скученность, отсутствие территории для личного пользования...) Результат: непомерная нагрузка на психику, нервную систему - необратимые последствия угнетающего стресса - отсюда и еще одна причина угасания жизненной активности, потенции...

Первый раз я посетил Финляндию в 1984 году, познакомился там со многими неплохими людьми и волей-неволей отметил такую горькую закономерность: почти у всех моих знакомых, живущих в больших городах (Хельсинки, Турку...) были только приемные дети... Но вот я в сельской местности станы Суоми - и здесь совсем иная картина: у всех моих знакомых здесь свои родные детишки, и не по одному, а по два, то и по три... Обсуждаю подмеченную закономерность с думающими людьми в Хельсинки и слышу от них подтверждение своим давнишним догадкам: в больших городах люди не размножаются и не только потому, ч то город увлекает своих жителей иными, чем воспитание детишек, соблазнами - причина в том, что в городе резко снижен репродуктивный потенциал человека...

Вспоминаю уже упоминавшиеся мной африканские племена, которые при угрозе голода принимались усиленно размножаться... У них могло быть не очень много пищи, воды, но у них оставался нетронутым репродуктивный потенциал (способность к размножению), ибо они были жителями сельской местности, ж или на земле, не знаю того жуткого, уничтожающего все на свете пресса городской жизни... И этим людям земли , обеспокоенным и пусть подсознательно, достаточно было включить свою программу жизни, чтобы начать усиленно размножаться...

Увы, такое в нашей сегодняшней жизни уже невозможно, ибо некогда здоровая наша сельская жизнь давно изуродована, почти потеряна, а город не оставляет тут человеку никаких надежд...

Что же делать?... Прежде всего надо уйти из-под гнетущего пресса нынешней городской жизни!

Чувствуют ли эту необходимость оставить городскую жизнь хотя бы подсознательно в своей массе наши обыватели, наш т.н. электорат, наше население?

Увы, мы в массе своей не видим, не ощущаем явно признаки грозящей нам катастрофы - для нас угроза свалиться совсем в демографическую яму - это, мягко выразиться, что-то из журналистской фантазии... Хотя кое-какие признаки того, что до нас хотя бы подсознательно доходит необходимость смены жизни в мегаполисе на жизнь в сельской местности, все-таки есть....

Я минимум 8 месяцев в году безвыездно живу в деревне на Ярославской земле, живу уже не один год и немного знаю, что делается вокруг меня. По крайне мере могу авторитетно утверждать, что по окрестным деревням давно уже нет ни одного бесхозного дома - все скупается тут же тем и же москвичами. Но пока поселенцы-новоселы только дачники-пенсионеры, люди, которым нет необходимости икать здесь, в почти разрушенной сельской жизни, себе работу... - пенсионеры живут на пенсии, а кто еще из новоселов не вышел на пенсию, но практикует у нас сельский образ жизни, сдает свою квартиру в столице и на эти деньги кормится и ремонтирует свою избу...

Увы, такая миграция пенсионеров на землю практически ничего не дает для решения наших демографических проблем - единственно, что положительного в этой жизни: к бабушкам и дедушкам на лето привозят внуков и они какое-то время могут здесь восстановить свое городское здоровье, а еще хоть как-то почувствовать жизнь-землю... А вот молодых людей в детородном возрасте среди переселившихся в деревню из Москвы раз-два и обчелся... И на это есть две причины...

Первая: чтобы непенсионерам жить в деревне, необходим какой-то реальный доход... Но доходной работы в округе нет - в еле живое сельское хозяйство никто из вчерашних горожан не пойдет. Есть путь материально себя поддержать - это та же жилплощадь в столице, которую можно сдавать в аренду... Кстати, именно так и начинали жить в наших местах все знакомые мне москвичи, которые сейчас прочно закрепились здесь на земле...

Сельское хозяйство на приусадебном участке?.. Это занятие может снабжать вас качественным продуктом и не больше... Разве что занятие пчеловодством дает какие-то деньги...

Все это первое препятствие на пути желания молодых людей, находящихся в детородном возрасте, переселиться из города на землю...

Второе... Хорошо - переселились, нашли какие-то средства для существования, начали плодиться... А что дальше? Что делать с детьми, когда они подрастут, где их учить?.. Школа далеко, в районном центре (малые начальные школы наши господа-правители усиленно уничтожают по сельской местности)... Переселяться в районный центр? Возить туда и обратно детишек каждый день?..

Я вспоминаю сейчас небольшие лесные деревни на нашем Севере - этим деревни мне пришлось знать-встречать, начиная с 1965 года... Тогда уже вовсю работала программа уничтожения т.н. неперспективных деревень - программа уничтожения жизни на Русском Севере... Но люди держались. Их лишали работы - угоняли из деревень совхозный скот, закрывали магазины. Но народ все это стоически стерпел. Но вот закрыли начальную школу и потребовали, чтобы родители отправили своих детишек-малышей в интернат! И все... Народ сдался, покинул свои дома и переселился поближе к школе...

Итак, школа?..

Не так давно ушел от нас очень неплохой писатель и ученый-этнограф Дмитрий Балашов... Я был близко знаком с ним и знал, что он живет своей главной мечтой-идеей: восстановление крестьянской генетики у русского народа. По его положению крестьянская генетика у человека пропадает после трех поколений , отдавшихся городской жизни, и те же три поколения жизни на земле, полностью восстановят у людей прежнюю крестьянскую генетику....

Дмитрий Михайлович Балашов хорошо знал крестьянскую жизнь, жил в опустевшей деревне на берегу Онежского озера, держал скот (корову, быка, лошадь) и был одержим желанием увидеть у своих детей здоровые ростки крестьянской генетики, увидеть у них настоящие крестьянские души... И детей у него было много. И рад был он. Но вот детишки подросли и их пришлось отправить в столицу Карелии, в школу... Тут, считайте, все мечты Д.М.Балашова и оборвались...

Еще один мой добрый друг, ученый-математик, профессор Петрозаводского университета, Александр Иванов переехал из столицы Карелии в опустевшую деревушку на берегу озера Онего. И детишек здесь развел. Первыми у него были три девочки-погодки, далее еще - два мальчика. И со школой какие-то вопросы здесь были решены - мой друг получил разрешение на домашнее обучение своих детишек... И класса до четвертого учились дочки А.Иванова в деревни. А затем девахи (как называл мой друг своих дочерей) дружно восстали: все - хотим в город - здесь мы себе мужей не найдем...

Так закончился еще один известный мне, уже второй эксперимент с переселением из города на землю... Школа!

Но тут есть у меня и очень хороший, удачный пример... Лет двадцать (с лишним) тому назад из Москвы в Борисоглебский район Ярославской области (на ту же землю, где сейчас живу я) переселился бывший журналист, грамотный, энергичный человек В.С (Володя) Мартышин. Был он здесь сначала главой семейного крестьянского хозяйства, пытался это хозяйство устроить с размахом, но вскоре занялся школой... Позже он признавался публично, что, мол, на работу с детишками подтолкнул его именно автор этих строк...

Сейчас В. Мартышин директор и полный хозяин Ивановской средней школы, которая далеко не в районном центре, а посреди совсем недавнего, казалось бы, безвозвратного опустения... Сейчас вокруг Володиной школы поднимаются новые дома - прибывают и прибывают сюда люди, озабоченные прежде всего будущим своих детей. При школе работает интернат, где живут ребятишки, прибывшие сюда из разных мест нашей страны (география здесь очень впечатляет) - интернат позволил и сохранить и школу как таковую, ибо местных детишек по отживавшим свое деревням уже не было. Сюда, в школу Мартышина школьный автобус каждое утро привозит ребятишек, живущих в райцентре, живущих рядом со средними школами Борисоглеба... Сейчас желающих учиться у В.С.Мартышина в десять раз больше реальных школьных мест - в ответ на такие предложения директор школы собирается строить новое школьное здание (нашлись тут и т.н. спонсоры, честные русские люди)... И это все на месте вчерашней погибели-разрухи...

Я привожу этот пример, как вчерашний грамотный московский житель вдохнул жизнь в умирающую школу, собрал вокруг себя ответственных умных людей-учителей и стал знаменем великого дела - возрождения жизни не только для Ярославской области...

Вот так вот, со школы, которая (точнее ее отсутствие в относительной близости) и помешала и Д.М. Балашову, и В. Иванову завершить удачно свои крестьянские планы, и началась новая здоровая жизнь у В.Мартышина и у всех тех, кто собрался вокруг него, расставшись с мегаполисом и переселившись на землю...

А решение демографических проблем в данном случае?.. У В.Мартышина трое детей: две дочки и сын... Все они (уже со своими семьями) живут вместе с отцом... Этой осенью Володя навестил меня - прибыл на двух машинах, из которых разом, как цыплята из-под наседки, высыпали веселые, живые детишки - Володины внуки... Сколько их было?.. Ей богу, не помню - не считал, но много...

Вот так вот и сработала успешно программа жизни у В.Мартышина и его супруги, милой Татьяны, программа, которая стала не только личной, но и собрала на Ярославской земле много решительных, смелых людей, которым и поручила теперь их судьба стать замечательным примером спасения для всего нашего русского народа.

Так что кто-то, обнаружив в себе жажду жизни, все-таки находит пути спасения и не только для себя одного...Так что надежда, что в конце концов мы сможем восстать из пепла, есть...