ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЗЕМЛЮ

Я прошу тех своих друзей-читателей, у кого есть такая возможность, заглянуть на страницы "Курса Русской истории" В.О.Ключевского, и отыскать рассказ историка о начале Государства Московского, где подробно изложен и тогдашний "крестьянский вопрос" (еще до введения крепостного права). Здесь вы обязательно узнаете, что в те дальние времена становления Государства Московского, крестьяне не всегда и не все время держались одних и тех же земельных наделов (земля в Московском Княжестве-Государстве, на которой жили и работали крестьяне, принадлежала либо родовитым людям-боярам - вотчинные владения, либо государственным людям-помещикам, получивших землю с условием исполнения государственной службы)... Часто на пути путешествующего по тем далеким от нас временам встречались оставленные без прежнего внимания бывшие некогда пашни, зарастающие теперь лесом...

Что вынуждало крестьянина-хлебороба оставлять свои недавние пашни?.. Конечно, тот факт, что земля, истощенная прежними урожаями, переставала родить... А кто будет без всякой надежды ждать благодати от пустой земли?

В те времена на территории нашей нынешней Нечерноземной зоны крестьянские хозяйства велись все еще в основном подсечным методом: сносился и тут же сжигался лес, и на почве, удобренной золой от пожарища (а зола отличное минеральное удобрение, правда, не содержащая азота), несколько лет подряд можно было пахать и сеять.

Увы, золы-удобрения хватало ненадолго, а культура удобрения-навоза не везде по нашей Нечерноземной зоне в то время имела широкое распространение. Это объяснялось прежде всего тем, что для навоза-удобрения надо было держать побольше тех же коров. А коров надо было кормить сеном во время стойлового периода (до 8 месяцев в году). А сено надо было добывать с лугов, т.е. к пашне у крестьянина должен быть еще и луг (в расчете: на 1 гектар пашни 2 гектара луга). А вот сенокосных луговых угодий в нашей Нечерноземной зоне не везде был достаточно, а по тому и держать при хозяйстве не одну, а две-три коровы (что было необходимо для ведения более-менее удовлетворительного хозяйства), здесь, в Московии, не всегда было возможно. Это там, на Русском Севере, где земли и заливных лугов вволю (а хозяйства Севера держались обычно по течению рек) можно было заводить при доме 3-4 коровы и получать от них ежегодно до 40 тонн навоза (по 10 тонн от одной коровы за зиму). И этих 40 тонн навоза как раз хватало, чтобы как следует удобрить 1 гектар будущей пашни, удобрить так, чтобы после этого удобрения можно было вырастить три урожая зерновых: один урожай - озимая рожь, второй - яровой ячмень, третий - яровой овес. И снова на пятую весну вывози на пашню навоз...

Цену навозу на Севере знали - навоз в те времена на Севере был ходовым товаром, и коров-то держали не в последнюю очередь из-за навоза...

К тому ж сено, идущее на корм коровам, добывали в основном с пойменных лугов, т.е. с земли, которую каждую весну полые воды вновь и вновь снабжали тем же плодородным илом. Сено с таких, постоянно удобряемых лугов не теряло из года в год своего качества, как теряет качество сено, добытое на суходолах, что не омываются по весне водой половодья - травы с таких суходолов (как и многолетние посевные травы) требуют значительной подкормки минеральными удобрениями, чтобы в конце концов не терялось качество того же коровьего молока...

Так вот там, на Севере, крестьянские хозяйства, можно сказать, процветали, поражая урожаями своих зерновых культур... (посмотрите на моем сайте на странице "Книжная лавка" мою работу "Русский лес"- главы "пашня", "луг" и т.д.), а здесь, вокруг той же Москвы, крестьянские пашни конце концов истощались, не давали урожая, и крестьяне оставляли свою вчерашнюю землю, отдавая ее наступающему лесу

Как видите, и тогда, в давние наши времена, на землях того же Государства (Княжества) Московского очень заметной была крестьянская миграция: оставляли отродившую пашню, бросали прежнее жилище... Это была большая беда, вызванная объективными причинами - никто ни тогда, ни позже в нашем прежнем Российском Государстве не оставлял просто так землю, не бросал свою пашню, если она могла родить (если только не война, не разруха, не мор и не прочие стихийные бедствия). Любое благополучное хозяйство стремились сохранить хотя бы те же владельцы земли (вотчинники, помещики). И никому из них не могло придти в голову взять да и куда-то переселить крестьян, что вели здесь свое успешное хозяйство (успешное и для себя и для владельцев земли)... Это простая, понятная неглупому человеку экономическая истина. И если бы что-то происходило вопреки экономики - выгоды, то такое ущербное событие, разумеется, вызвало бы зримый протест...

Кстати говоря, в т.н. теперь сталинские времена, как утверждают объективные, независимые источники, на просторах нашей Нечерноземной Зоны (включая Русский Север), не было списано, официально ликвидировано ни одного крестьянского поселения, которые позже наши умники-руководители посчитали неперспективными... Логика сталинского руководства была такова: живут люди, кормятся, рожают детей и пусть себе живут... И в помощь даже самому, названному позже, неперспективным, поселению поддерживали там жизнь и магазином, и связью, и начальной школой, не считая эти расходы слишком обременительными для государства (даже во времена тяжелых испытаний). Но вот что-то изменилось в головах власти-предводителей, изменилось не само собой, а с помощью везде сующихся экономистов. Надо бы нам, русским людям, навсегда запомнить имена этих теоретиков уничтожения неперспективных поселений на нашей святой земле... Это прежде всего очень ученая дама госпожа Заславская, и вместе с нею ученый-академик господин Енгибарян - именно их обвиняла русская общественность в т.н. "научном обосновании" необходимости уничтожить (сселить, вывезти на центральные усадьбы с-х. предприятий жителей отделенных т.н. неперспективных поселений.)

Если бы т.н. мероприятие "переселение жителей удаленных деревень" на центральные усадьбы действующих с-х. предприятий носило чисто гуманитарный характер (переселить из полуопустевших деревень поближе к цивилизации последних жителей, престарелых, полубеспомощных стариков), то за такое мероприятие я бы голосовал двумя руками - какова была жизнь этих, отживавших свои последние дни честных людей без какой-либо заботы со стороны, я попробовал описать в своей работе "Диалог с совестью" (см. мой персональный сайт - здесь на странице "книжная лавка" выложена эта работа). Посмотрите хотя бы первые главы это работы... Но, увы, ни тогда, когда началось уничтожение т.н. неперспективных сельских поселений, ни позже, когда в удаленных деревушках согласно расставались с жизнью их последние жители-хранители, я редко когда встречал у местных и высших властей хотя бы видимость сочувствия своему беспокойству о судьбах нашей земли, нашего народа, что все еще держался упорно за свою землю...

Под уничтожение отдаленных, определенных как неперспективные, сельских поселений, увы, была подведена "серьезная экономическая база". А посему все происходящее в рамках этой программы определялось как "укрепление и дальнейшее развитие нашего социалистического сельского хозяйства"...

От Великой Отечественной войны больше всего досталось, конечно, нашему крестьянству... Именно прежде всего отсюда, из сел и деревень уходили на фронт мужики-солдаты... Мне не раз пришлось знакомиться с горькой статистикой: сколько мужиков ушло на фронт из той или иной деревни (села) и сколько затем вернулось обратно...

Небольшая лесная деревушка всего в два десятка домом отправила фронт больше двадцати мужиков, из которых вернулись обратно только два человека и те хромые, единственным военным трофеем которых были протезы для ног ( у кого ниже, а у кого выше колена)... Имя этой деревушки Поржала - я встретился с ней в 1965 году, два года затем эта уже опустевшая деревушка была местом моего жительства. Ее жителей вывезли из леса за полгода до меня, я познакомился затем со всеми переселенцами и из их рассказов смог как-то восстановить отдельные страницы их жизни. Знал я и тех двух из двадцати ушедших на фронт бывших жителей Поржалы, знал близко потерявшего ногу выше колена Ивана Михайловича Зайцева, и потерявшего ногу ниже колена Петра Мушарова. Знал вдов и сирот войны. Поржаки (жители деревушки) не скрывали от меня ничего, а за верность ихнему прежнему поселению даже дали мне прозвище - комендант Поржалы.

Потери Поржалы на Войне были очень похожи на аналогичные потери всех других сел и деревень, которые я встречал на том же Русском Севере... Вот и считайте, как обессилела наша крестьянская жизнь после войны хотя бы только по Севере и Северо-западу... Так что после войны работать на земле подчас просто было некому...

Но русская жизнь все-таки поднялась, от ушедших навсегда в горнило войны оставались детишки, со временем они подросли и к шестидесятым года прошлого столетия стали уже настоящими мужиками... Эти молодые мужики, отслужив в армии, исправно возвращались обратно к себе в Поржалу... Почему такие же их ровесники, призванные на службу в армию из сел и поселков, что были возле центральных усадеб колхозов -совхозов старались не вернуться из армии в родной?..

Надо напомнить, что до начала шестидесятых годов (на том же Русском севере, на северо-западных землях, а так же значительно южнее) колхозники не имели паспортов, т.е. фактически были лишены свободы перемещения по территории страны, где существовал в то время строгий паспортный режим с обязательной регистрацией по месту как постоянного, так и временного проживания. Так, чтобы жителю (колхознику), например, села Алпатьево Луховицкого района Московской области посетить в Москве колхозный рынок с целью продать собранные на своем приусадебном огороде огурцы, ему надо было получить в местном сельском совете справку, где будет указано, что такой-то и такой-то направляется в столицу на рынок для продажи выращенных им самолично огурцов. Как вы понимаете, без такой справки путешествие твое могло быть остановлено практически еще в самом начала движения. Такой беспаспортный режим для колхозников помогал удерживать на земле (в колхозах) рабочие руки, без которых колхоз жить просто не мог...

Но, как говорится, голь на выдумки хитра, и кое-где кое-кто находит такой путь избежать необходимости для своих детей работать в колхозе по примеру родителей... Подрастала в семье девчонка, а у этой девчонки в городе жили родственники - к этим родственником и отправляли еще несовершеннолетнюю особу женского пола. Там в городе, ее благополучно прописывали, а далее по достижению шестнадцатилетнего возраста этому счастливому существу выдавали паспорт, и будущая чья-то жена и мать вместо исполнения колхозных повинностей отправлялась работать на производство, где для нее всегда была койка в общежитии, а в случае заключения брака с соответствующим требованиям сов.общества молодым гражданином в общежитии молодоженам выделялась отдельная комната, а со временем и вполне благоустроенное городское жилье... Словом, прости-прощай обещанная девчушке от рождения колхозная жизнь.

Чуть сложней было с юношами мужского пола - они работали в колхозе до призыва в армию, куда отправлялись с большой охотой (и мир посмотреть, и специальность какую-то получить...), а к концу службы активно приглядывались и прислушивались: не позовет ли родной комсомол тебя, сегодняшнего солдата, на какую-нибудь стройку коммунизма. И если ты согласен отправиться куда-нибудь возводить то ли электростанцию, то ли прокладывать новые железнодорожные пути, то уже никто не станет требовать твоего возвращения в родной колхоз...

Вот так молодежь, жившая на центральных усадьбах колхоза-совхоза и покидала свою колхозную родину. Но такой миграции та же лесная деревушка, оставившая в свое время на войне два десятка солдат-защитников Родины, никогда не знала - ее молодые люди, отслужившие в армии, исправно возвращались в себе домой... Почему?

Мне в моей жизни, видимо, очень повезло: я, изначально городской житель, коренной москвич, еще с детства получил возможность приобщиться к крестьянскому труду и со временем знал неплохо, наверное, почти все основные работы на земле...

Не пришлось мне только ходить за конным плугом по будущей хлебной ниве, хотя и рабочая лошадь, и конный плуг были мне хорошо знакомы, но только не как пахарю-хлеборобу, а как крестьянину-огороднику с его приусадебным наделом в 30-40 соток, где кроме овощей выращивали и картофель... Но зато ту же работу на сенокосе я познал от и до... Еще совсем мальчишке, мне доверили на сенокосе конные грабли, и на этих граблях я разъезжал по заливному лугу и поднимал валками с земли только что скошенную траву. Затем эту траву-валки еще раз ворошил, чтобы трава поскорей подсохла и стала уже не травой, а сеном... Чуть позже доверили мне и настоящую косу, а когда заканчивался сенокос и начиналась уборочная, то вместо конных граблей в моем управлении была лошадка, запряженная в телегу, на которой и подвозил я к молотилке снопы... А уже совсем потом мне было доверено принимать эти снопы у молотилки, резать ножом прясла и, растормошив тут же сноп, отправлять его в молотилку...

Еще лучше знал я все огородные работы. Хотя и не держал никогда никакой серьезной скотины, кроме козы и кроликов, но пользовался уважением, как заправский пастух на тех же лесных пастбищах-поскотинах нашего Русского Севера...

Знал я и плотницкие и кое-какие столярные работы, а потому мог более-менее точно судить о том, что такое крестьянский труд-жизнь на земле...

Уже здесь, на Ярославской земле, куда переехал я с Севера в 1991 году, начал я устраивать семейное крестьянское хозяйство, чтобы выращивать т.н. экологически чистые продукты. Устраивал я свое хозяйство на переданных мне в собственность 40 сотках - заложил здесь неплохой сад, устроил огородные грядки и аптекарский огород, завел пчел - словом и тут была настоящая крестьянская жизнь, которую начал я, как говорится, с нуля, не имея за душой ни копейки...

И до сих пор я выращиваю у себя на приусадебном участке все необходимые моей семье продукты - продукты высокого качества - хозяйство веду без какой-либо химии, помня лишь те агротехнические приемы, которыми с успехом пользовались в том же огородном деле наши предки...

Увы, заведовать своим семейным крестьянским хозяйством долго я не смог... Нет, у меня были силы для работы на земле - и сейчас я занимаюсь и огородом, и садом, и пчелами, но уже в рамках т.н. приусадебного хозяйства, а свое семейное крестьянское хозяйство я после нескольких лет изнурительной борьбы с налоговой бюрократией все-таки ликвидировал... Ликвидировал и перекрестился: "Слава тебе Господи - наконец отпустили меня на волю..."

Воля в понимании русского человека - это свобода, простор в поступках, отсутствие неволи, насилования, принуждения... творческая деятельность разума (это цитата из словаря В.Даля)...

Русская воля - это никак не анархия, не разнузданность - это прежде всего вольный труд, добровольное возложение на себя ответственности перед живущими рядом, а следом и перед государством-обществом.

Вольный русский человек живет и работает (выполняет свой долг) не из-под палки, а по желанию, в охоту, в согласии с самим собой и с окружающими. И нельзя такому вольному человеку-труженику диктовать, какой шаг делать ему сегодня, какой завтра... Для русского вольного человека это будет прежде всего неволя, от которой он всегда старался уйти, убежать... И бежали русские люди от той же крепостной неволи по большей части не к казакам, не на Дон, а на Север - не к казачьей вооруженной вольности, а опять же к земле, свободной, пока ничейной, бежали, чтобы, найдя свою свободную землю, отдать всего себя в уходе, старании на этой земле... Вот так и выстраивалась удивительно разумная вольная жизнь на том же нашем Русском Севере, жизнь-работа, которая до сих пор поражает нас и своими жилищами-хоромами, и полями-нивами, разделанными, освобожденными от леса и камня, разделанными-ухоженными так, что урожаи с этой вольной земли и сегодня кажутся нам сказочными....

Воля - вот что крепко держало возле себя жителей моей Поржалы... Здесь не было палки - приказов надсмотрщиков, и даже в колхозные времена мои поржаки устраивали свою жизнь так, что ее безусловно можно считать вольной жизнью...

Во-первых, в Поржале почти до самых ее последних дней был колхоз, свой собственный, а не отдаление некоего другого колхоза, и свою колхозную жизнь поржаки устраивали сами...

Так при "сложении" в колхоз они не стали уводить с частных дворов лошадей, не стали устраивать общественной конюшни - кони оставались там, где проживали изначально, при прежнем хозяине. И на общественные работы лошади отправлялись вместе со своими хозяевами... Никто не уводил со двора твою коровенку, она оставалась у тебя и дальше, т.е никакой трагедии по части разлуки хозяйки со своей коровушкой здесь не возникало... Кроме личного скота в конце концов собралось и общественное стадо - оно собиралось из приплода частных коров... В конце концов в Поржале были и свои колхозные коровы...

Надоенное от общественных коров молоко разбиралось по домам и тут перегонялось через сепаратор, чтобы в конце концов произвести северное сливочное масло, которым колхоз и расплачивался с государством ( по лесным дорогам надоеное молоко никак не вывезешь)... Ну, а по осени угоняли на сдачу прирост своего колхозного стада - тех же бычков, а вместе с ними и состарившихся коров... В то время, когда только и слышно было про колхозные долги, Поржала никогда не была долгу у государства... Т.е экономическая сторона здешней колхозной жизни была безупречна...

Если кто помнит наши колхозы 50-60 годов, то скорей всего отыщет в своей памяти рассказы о том, как заготавливали тогда в колхозе сено ...

В давние времена крепостного права на Руси существовал обычно такой порядок на сенокосе: крестьянин ставил 9 стогов сена хозяину-помещику, а десятый имел право взять себе. Причем помещик или его приказчик во избежание обмана со стороны крестьянина сам выбирал для себя свои 9 стогов... Давно это было, но правило: 9 стогов - хозяину, и только десятый - себе - не забылось во времена колхозной жизни. И я хорошо помню, как заготавливали сено по такой схеме на том же Севере: 10% своей коровенке, а 90% колхозу - такой была нагрузка-налог на рядового колхозника... Колхозным специалистам полагалась поблажка: они могли оставить себе из накошенного сена уже не 10%, в целых 30%...

Так было в тех колхозах, куда позже стали переселять моих поржаков... Сама же Поржала такую арифметику вообще не знала - здесь были свои подсчеты... Колхозное, общественно стадо, с которого и весь колхозный доход, - 100 голов. Частных коров - 20 голов... Итого: сено надо заготовить на 120 голов крупного рогатого скота. И баста!.. А дальше прикидывали, где в это лето будут косить, какое сено ожидается с каких луговин и ложин, затем названия этих сенокосных угодий наносились на бумажки, которые сворачивались в трубочки, и завтрашним косцам предлагалось испытать судьбу - тянуть бумажку-трубочку, где и значилось, какое именно угодье полагалось освоить именно тебе в этом году.

Все честно, открыто, никогда никакого подвоха... Да и сами косцы вовсе не думали, не гадали, какое именно сено, с каких угодий достанется именно ихним частным коровенкам... Сено заготавливали, подводили итоги: сколько сена в этом году будет положено каждой их 120 коров (колхозных и частных). А дальше все было совсем просто: сено для своих частных коров получали не только косари, но и те жители деревни, члены колхоза-общины, которые по причине, например, возраста, болезни не могли активно участвовать в сенокосе... Ну, чем не крестьянский коммунизм!

Скажите, какой умный человек-крестьянин добровольно расстанется с такой жизнью, кто добровольно пойдет отсюда на колхозную работу туда, к большой дороге, на центральную усадьбу, где, как во времена крепостного права на том же сенокосе существует арифметика: 90% хозяину и только 10% тебе... Вот почему люди, подраставшие здесь возле центральной усадьбы колхоза и не знавшие счастья вольного труда, какое знали поржаки, и думали о том, как бы расстаться с колхозной жизнью, как бы вырваться из неволи. Вот почему центральные усадьбы вчерашних колхозов и теряли рабочие руки, обезлюдивали. Вот почему и появился "проект переселения жителей отдаленных лесных деревень" сюда, на центральные усадьбы, чтобы возместить здесь потерю рабочей силы... В этом-то и заключался т.н. "экономический" смысл выселения людей из той же Поржалы... Но что из этого получилось?

Вскоре после того, как встретил я на своем пути по Архангельским лесам выселенные, уничтоженные лесные поселения, довелось мне ехать в машине вместе с видным карельским администратором мимо озера Мунозера, которое славилось своей очень крупной ряпушкой, которую наука так и именовала - мунозерской... Обычно ряпушка не слишком большая рыбка - ловят ее в частые сети с ячеей в 16-18 мм., а тут, на мунзерскую рыбку готовят сети с ячеей чуть ли не в 24 мм...

Поговорили мы с петрозаводским начальником о замечательной рыбке, а затем я поинтересовался: что это за поселение Спасская губа, вставшее по берегам Мунозера, и чем именно занимаются жители этого значительного по числу домов населенного пункта?

- Да, считайте, что ничем полезным и не занимаются, - услышал я в ответ. - Пекут сами для себя хлеб, ну там еще какая-то артель есть, что делает хомуты для лошадей. А так форменные тунеядцы - словом, экономической пользы от них для Карелии нет.

- А школа у них есть? - продолжал интересоваться я.

- Школа есть.

- Значит, детей рожают, солдат растят. А вы говорите - тунеядцы...

Мой попутчик на это отмолчался, а я завершил наш разговор ссылкой на прежние царские времена, когда цари-государи никак не строжили свои северные земли, зная, что именно здесь самая крепкая вера и именно отсюда идут на царскую службу самые крепкие телом и духом солдаты... Именно отсюда и пришли "большой силой северные мужики" в помощь ополчению Минина и Пожарского, которое готовилось в то время в Ярославле освободить Москву . .. Вот так вот, а мы теперь все про экономическую выгоду...

Не могу не вспомнить тут и еще один замечательный пример разумной, вольной русской жизни и уважительное отношение к ней царя Петра Алексеевича Романова...

"В 1694 году в Олонецкий лесах возникла знаменитая "староверческая республика Выгореция (цитирую по "Rутопия" Вадим Штепа. ООО Издательство "Ультра Культура". 2004 г. Екатеринобург):

"Выгореция, просуществовавшая более полутора века (1694-1855) была уникальным примером воплощенной утопии в географических границах Российской империи. В лучшие годы ее население доходило до 10 тысяч человек, так что эта действительно была своего рода "суверенная республика", а учитывая ее средний возраст, скорее даже "молодежная коммуна", где царила небывалая за ее пределами свобода. В то время, как в московской Славяно-греко-латинской академии была система, аналогичная советским "спецхранам", в Выгорецкой библиотеке, наряду со Священным преданием, хранились и научные труды европейских философов, мистиков и просветителей. Выговцы мыслили универсально-церковными категориями, осознавая себя "последними людьми Нового Израиля"....

Интересно и уникально прямое общение выговцев с императором Петром Великим. Официальная историография обычно изображает Петра и староверов как некие полярные противоположности - здесь эти полюса сошлись. Среди выговцев было немало рудознатцев, чей опыт был крайне необходим Петру, строившему в Олонецкой губернии оружейные заводы. Кроме того, были среди них и крепкие купцы, помогавшие хозяйственному росту только что основанному Петербургу. Так что ни о каких государственных репрессиях речи не заходило - хотя выговцам порой досаждали чиновники официальной Церкви. И когда они совсем достали, на свет появилась уникальная "охранная грамота", подписанная "полудержавным властелином" Меньшиковым в 1971 году:

" По Санкт-Петербургской губернии всем вообще, как духовного, так и светского чину людям и кому сей указ надлежит ведать, дабы впредь никто вышеупомянутым общежителям Андрею Денисову со товарищи и посланным от них обид и утеснений и в вере помешательства отнюдь не чинили под опасением жестокого истязания".

Увы, такого документа, охранявшего бы вольною сильную жизнь на земле, в наше время, когда замахнулись мы на т.н. "неперспективные" удаленные поселения, некому было издать...Зато повсюду суетились различные начальники, стремившиеся, как царь-милитарист Николай Павлович, выстроить всех по команде смирно "во фрунт", и, как деятели тогдашней официальной церкви, вели свой неутомимый сыск с целью искоренения любой непохожести на принятую ими форму бытия. Эти начальники-сыскари так же, как Николай Первый, уничтоживший в конце концов Выгорецкую вольную жизнь, и бросились уничтожать все наши Поржалы, бывшие для них своей непохожестью на утвержденные формы жизни бельмом на глазу...

Это "бельмо" старатели-начальники в конце концов ликвидировали и успокоились - никаких Поржал больше нет... Работа завершена... Но вот в чем оказия - рабочих-то рук после переселения неперспективных деревень на центральные усадьбы колхозов-совхозов там так и не прибавилось... В то время, когда проводились описанные мной массовые выселение крестьян с их родных земель, в стране совершилась тихая революция - крестьянам выдали паспорта, и они получили возможность свободного самостоятельного перемещения по стране. Так что переселенные на новое место жительство крестьяне могли уже назавтра отправиться искать более подходящего для себя места работы и жизни... Что в конце концов и произошло, посрамив весь т.н. экономически обоснованный проект ликвидации неперспективных сельских поселений...

Итак, господа-начальники, затеявшие уничтожение отдаленных деревень, остались ни с чем.

Пострадали, увы, тут и наши заготовительные организации, которые делали все возможное, чтобы жизнь-работа в тайге не умирала... Я еще застал в Архангельской земле то время, когда там поощрялось устройство охотничьих избушек: за каждую срубленную избушку охотнику-старателю выплачивались деньги. Т.е. здесь с одной стороны делалось все, чтобы отвадить людей от таежных промыслов, а другие люди, видевшие выгоду и в таежных промыслах, в меру своих сил и возможностей старались таежные промыслы сохранить... Но, увы, тайга проиграла и в конце концов была отдана под топор механизированным леспромхозам... Три года спустя после того, как тайгу покинули последние поржаки, я вознамерился посетить дорогие моему сердцу места, но те же поржаки, переселенные из леса, остановили меня в моем желании: мол, не ходи туда, не рви сердце - вокруг Поржалы теперь не тайга, а вырубки-пустошь на многие километры...

Не так давно мы отмечали юбилейную дату - 300 лет со дня рождения Великого сына Великого народа М.В.Ломоносова (родился в 1711 году). И тут в общем потоке рассказов о жизни и деятельности нашего гения вдруг прозвучал такой отрывок: оказывается в биографии будущего Ломоносова есть одно, не проявленное до конца место - юноша Ломоносов еще до того, как отправиться в Москву, где-то около года "пропадал", и потом из этого неизвестного "путешествия" явился уже более-менее грамотным, а то и уже образованным молодым человеком... А не уходил ли тогда юноша Ломоносов в известную далеко за ее пределы Выгорецкую республику? Не там ли получил он свое изначальное образование, не там ли впервые и снизошел на него свет его будущего подвига-жизни?

Кто вел такую работу, кто подсчитывал, какие выдающиеся люди вышли и выходили бы дальше хотя бы из нашей Каргопольской тайги? Кто знает, каких замечательных людей получили бы мы, если бы не сломали разом всю умную, жизнь-волю в моей "заонежской тайге"?.. Этого мы уже никогда не узнаем...

Я убежденно считаю, что труд на земле самый светлый, самый святой труд, а жизнь на земле самая здоровая жизнь...

Человек, живущий на земле, работающий на земле, волей-неволей становится свидетелем рождения новой жизни... Это великое таинство - рождение жизни из крошки-семени - доверено тебе, если ты чист и честен перед землей, и ты будешь обязательно по-настоящему счастлив, если твой путь к земле выбран тобой по своей воли, если за тобой, склонившимся над только что появившимся из земли новорожденном проростком, никто не стоит с палкой, с приказом, никто не строжит, не неволит тебя... Земля и воля - это положение осмысливается тобой здесь, возле земли, всякий раз как главное условие жизни, подаренной честному, открытому человеку. И беда, если над тобой возле твоей земли стоит принуждение.

Но редко когда человек, живущей на земле, остается без "особого внимания" со стороны тех, кто привык жить за счет чужого труда... Земля кормит, а кормиться хочется всем, особенно не утруждая себя никакими заботами по добыче пропитания... Вот так и собираются обычно "семеро с ложками" возле одного труженика "с сошкой". Вот почему и заложено в человеке вольного честного труда вечное стремление жить и работать на своей собственной земле, не зная никаких претензий со стороны тех "семерых с ложками".

Увы, вся давняя и не такая уж давняя история русского крестьянства с горечью рассказывает нам о судьбе людей, связавших свою жизнь с землей...

Не такое уж давнее крепостное право обратило крестьянское стремление к вольной жизни-работе на земле в рабскую зависимость от того же помещика (крепостного права не знал только наш Русский Север, получивший таким образом счастливую возможность устроить свою жизнь по своему понятию). Именно оттуда, из крепостного права дошли до нас сегодняшних "барщина" и "оброк", которые жестко повторились в наши колхозные времена...

Работа колхозников на общественной ниве - форма той же барщины, когда колхозники за свой общественный труд по тем или иным причинам не получали почти ничего...

А после колхозной барщины крестьянин еще горбился на своем приусадебном участке, возле своей собственной скотины, чтобы жить - выжить - частенько только отсюда, со своего приусадебного хозяйства и получал недавний колхозный крестьянин какие-то продукты питания, а там и какие-то деньги-копейки, если попадал все-таки на рынок с частью произведенных им продуктов.

Но и приусадебные хозяйства не оставались "без внимания" со стороны властей - до 1953 года каждый крестьянин обязан был платить налог (обычно в натуральном виде) со своей собственной коровенки (выносить на приемный пункт сколько-то молока в год). Налог шерстью платили за овец, приписанных ко двору, сколько-то яиц в год выносили за то, что при дворе жили куры-несушки... Вот этот налог (оброк) с личного приусадебного хозяйства и был, пожалуй, самым тяжелым для крестьянина-колхозника.

В народе ходила затем такая байка - легенда... Мол, после смерти Сталина Г.М. Маленков, ставший на время председателем правительства, отправился, было, на охоту в Тверские леса и между делом заглянул в обычную крестьянскую избу - заглянул и ужаснулся от представшей перед ним крестьянской нищеты... Мол, тут-то и рассказали Маленкову, что виной всему вот эти самые налоги-оброк с приусадебного хозяйства, который, мол, высасывает последние капли из крестьянской жизни... Говорили, что, мол, сразу после этого свидания с крестьянской жизнью Г.М.Маленков и отменил все налоги с приусадебного хозяйства крестьян...

Позже мне приходилось путешествовать по нашим нечерноземным областям, и я нередко видел на стене крестьянской избы портрет Маленкова, на который кое-кто молился, как на икону, и уже после того, как Маленков с сотоварищи был удален незабвенным реформатором Хрущевым из руководства страной...

Все эти поборы-оброки я лицезрел сам, будучи переселенным родителями из Москвы в село Алпатьево на время летних школьных каникул. Был я свидетелем и того, как медленно, но упорно поднимались с колен крестьяне, получив, наконец, возможность полностью распоряжаться продуктом, произведенном в своем приусадебном хозяйстве...

Увы, пришлось мне видеть и дурные Хрущевские реформы, когда с целью отвлечь крестьянина от своего приусадебного хозяйства и целиком направить его энергию на общественные работы стали вдвое сокращать приусадебные участки (с 30 до 15 соток, например, по тому же Луховицкому району Московской области). Крестьянину оставляли лишь огородные грядки и землю под картофель, а остальные 15 соток, где обычно и поднимался приусадебный сад, сначала предполагали вообще очистить от тех же яблонь, но потом кто-то вмешался в эти реформы и вырубать сады не стали, но огораживать их запретили - теперь твои яблони произрастали уже не на твоей земле, и доступ к ним получили все желающие, включая и пронырливых коз-вредителей...

Словом вся наша отечественная крестьянская жизнь до самых последних дней Советской власти была по большей части тем же крепостным правом с его барщиной, его оброком и с полным бесправием человека, на земле, на которой ты жил и трудился...

Но вот в 1990 году появляется сначала постановление Верховного совета СССР, а затем и постановление Верховного совета РСФСР о праве граждан страны заводить свои собственные семейные крестьянские хозяйства.

Для этого надо было представить соответствующее заявление-просьбу в местные органы Советской власти и обосновать свое желание заняться работой на земле (земельный надел для такого семейного крестьянского хозяйства в моем Борисоглебском районе Ярославской области определялся гектаров в 20).

К чести тогдашнего Верховного совета РСФСР надо отметить то обстоятельство, что в означенном постановлении о праве создания семейных крестьянских хозяйств не было никаких ограничений для желающих такие хозяйства создать - т.е. заняться трудом на земле могли любые граждане России, а не только прописанные, например, в той же Ярославской области...

Я вскоре воспользовался этим обстоятельством и, будучи постоянно прописанным в Москве, попросил выделить мне учас ток земли и зарегистрировать мое семейное крестьянское хозяйство... Что вскоре и было сделано...

На исполкоме райсовета, где проходило утверждение меня в качестве главы крестьянского хозяйства, мне предлагали взять для работы побольше земли, а не те 40 соток (усадьба при доме, которой пользовались его бывшие владельцы), которые я просил. Но я убедил высшее районное начальство, что 40 соток мне вполне хватит, чтобы устроить огород, сад и поставить пасеку, и в конце концов мне выдали все необходимые документы для устройства хозяйства вместе со свидетельством, что те 40 соток, о которых я просил, теперь являются моей собственностью...

Итак, путь к вольной, открытой работе на земле, казалось мне, был открыт... Мое хозяйство было зарегистрировано под № 23 ... Кроме моего хозяйства вскоре в районе появилось еще хозяйств 100, что вселяло определенную надежду: мол, есть, живет еще в людях крестьянский дух, живет стремление к вольной крестьянской жизни-работе...

Мне кажется, что я достаточно убедительно показал вам, что все время противостояло нашему русскому крестьянину, мечтавшему о вольной работе на земле... Крепостное право с его барщиной и оброком, и отказом крестьянину оставить своего хозяина... Недавние наши колхозы, которые чаще всего не уходили далеко от барщины с оброком и фактически запрещавшие крестьянину покинуть свой колхоз...

Порой кажется, что после реформы 1861 года крестьянин, наконец, добился права на вольный труд на земле... Но обратитесь хотя бы к такому авторитетнейшему источнику, как А.Н. Энгельгардт ("Из деревни" -12 писем 1872-1887) - не досталось и тут по большей части нашему крестьянину никакой особой воли ("порвалась цепь великая, порвалась и ударила одним концом по барину, другим по мужику" - Н.А. Некрасов).

Да и сама общинная жизнь крестьян (а землей после отмены крепостного права фактически распоряжалась община) не давала крестьянину настоящей воли, и он прежде всего должен был здесь жить по принятым хозяйственным порядкам в общине: здесь тебе было заранее указано, где готовить поле под озимую рожь, где именно сеять, например, ячмень и т.д. И при таком общем производственном порядке тебе уже не приходилось мечтать о том, чтобы как-то изменить севооборот, чтобы на своей вроде бы земле вместо ржи и ячменя заложить тот же сад и т.д. - тут твои личные хозяйственные планы входили в противоречие с планами общества, которые заранее указывали всем, где под что пахать, где что сеять и т.д. А твоя воля, твои личные планы, разумеется, сразу разрушали заведенный порядок жизни-работы да и весь порядок жизни общины...

Приведу примеры хотя бы из жизни нашей совсем невеликой деревушки Гора Сипягина... Здесь вроде бы никогда не держали гусей, а тут вот мой сосед, активный подписчик на журнал "Приусадебное хозяйство", вдруг пожелал эту неизвестную нам птицу завести и мечту свою осуществил - привез откуда-то гусят арзамасской породы... Эти гуси были пастбищными - им положено было ходить-бродить в поисках корма, а не крутиться возле дома... Гусята подросли, стали взрослыми птицами и вскоре проложили свои пути-дороги вокруг нашей деревни (пастись- так пастись) и, конечно, забрели вскоре на наши усадьбы, где выращивали мы картофель... И тут по картофельным полям гуси-путешественники и стали прокладывать свои тропы, ломая, подминая собой картофельную ботву...

Хорошо хоть к этому времени наша деревня уже почти совсем выдохлась, и не было уже у нее прежних крепких мужиков-защитников, способных гусей-вредителей и их владельца укоротить... Но в конце концов мой сосед со своими гусями все-таки расстался...

Еще один пример... Мой дом стоит в общем ряду домов по улице с красивым именем Красный посад. И улица у нас, считайте, в основном с одним рядом домов, что окнами смотрят на юг... Вот тут сзади у каждого из наших домов выгорожен небольшой участок, размером всего в 7 соток, под сад и огородные грядки. Ну, а сразу за этим садом-огородом у каждого из наших домов его же земля-усадьба (за 30 соток). По усадьбам у нас картофельные поля, грядки под капусту и еще под ту же кормовую свеклу... Эти "за 30" соток усадьбы и 7 соток сада-огорода и составляют частное владение (по нынешним законам) при каждом доме... Так вот по этим примерно 40 соткам земли, сразу за садами-огородами и была проложена у нас дорога, по которой к картофельным полям и подводили лошадь с плугом, а по осени вывозили с усадеб собранный урожай... Дальше - больше, и по этой дороге, фактически отрезающей твой сад-огород от твоей же усадьбы, стали путешествовать и трактора, чтобы обработать усадьбы...

Когда я задумал увеличить свой сад с 7 до 18 соток и выгородить этот участок, чтобы не пустить сюда, в свой сад никакой скотины, то волей-неволей задумался: а, перерезав таким образом общественную "транспортную магистраль", что позади наших садов-огородов, не навлеку ли я на себя гнев общества?

Наверное, такой гнев я бы и встретил, если бы ко времени моей "революции" в нашей деревне не оставались бы один престарелые "бабушки"... Да к тому же мой земельный надел был почти самым крайним, и своей инициативой я бы не сильно навредил бывшей "транспортной магистрали"... Но все равно некое неудовольствие свой перепланировкой собственного земельного надела я все-таки отметил...

Это было мелочью по сравнению с прежними общинными правилами жизни-работы на земле - при тех законах никакой сад мне был расширить не позволили.

Вот почему крестьяне поэнергичней, поподвижней и не протестовали особенно против Столыпинской реформы, а наоборот, с охотой перебирались жить на хутора - здесь-то и находил крестьянин прежде всего свою мечту - вольную работу на земле... У нас и сейчас принято кое у кого ругать Столыпинскую земельную реформу... Но мне привелось внимательно изучать жизнь финских фермеров, умно организованную жизнь-работу, которую всячески поддерживает государство, и я до сих пор убежденно считаю, что такая фермерская жизнь-работа на земле, которую я открывал для себя в стране Суоми, могла бы прижиться и дать свои здоровые плоды и у нас, если бы мы в конце концов отказались (или - запретили законом) стоять над крестьянином с той или с другой палкой в руках... Напомню, что вольный, здоровый труд на земле, труд в охотку не терпит никакого принуждения и фискального контроля с любой стороны - это как вера в Бога: никакими карами не заставишь человека искренне повторять слова молитвы, если он сам не видит перед собой Святой образ, к которому эти молитвы обращены... Уж поверьте здесь мне, честному русскому крестьянину, для которого больше чем любое счастье, искренне общаться со своей землей...

А теперь я снова возвращаюсь к своим 40 соткам, к своей земле, которую и передали мне в собственность для "организации "семейного крестьянского хозяйства"...

Свою землю, свои 40 соток я получил в начале лета 1991 года - главный удар-разруха были еще впереди, и я, веря в то, что мои литературные труды, уже принятые издательствами, дадут мне вскоре какие-то деньги, принялся широко планировать устройство своего вольного, независимого ни от кого, а только от меня самого, хозяйства на земле...

Я собирался заложить хороший сад, завести кроликов, кур, устроить приличную пасеку. Все было расписано, рассчитано, но этим моим грандиозным планам не суждено было сбыться... 1992 год уничтожил почти всю прежнюю систему жизни - все накопления, считайте, что пропали, и люди, имевшие в тех же сберкассах какие-то деньги, которые могли быть использованы для устройства какого-то своего собственного дела, остались ни с чем и оказались разом на дне жизни.

В не лучшем положении оказался и ваш покорный слуга - все издательства, которые должны были, начиная с 1992 года, выпускать в свет мои труды ( а их готовилось к производству в столичных издательствах числом аж в пять), свою прежнюю работу практически прекратили, и мне не осталось ничего кроме, как просить вернуть мне мои рукописи... Так что свое семейное крестьянское хозяйство мне пришлось устраивать только за счет собственного труда-энергии. Хорошо хоть я успел до 1992 года приобрести немного леса (для той же бани) и немного теса. Ну, а чтобы огородить свой будущий сад, мне пришлось выносить на плечах из леса ольховые столбы и еловые жерди-сушины, а дальше как-то доставлять из леса те же ольховые столбики для устройства частокола.

Сейчас, спустя почти двадцать лет, мне уже не хочется вспоминать все то не слишком веселое время... Главное, мы его пережили, и в конце 1992 года я уже смог вывезти в Москву на продажу какое-то количество своего картофеля и своей капусты... Но это были еще очень малые деньги, и только с 1994 года, когда я получил первый (хотя и невеликий) товарный мед да еще оформил заработанную инженерным и писательским трудом пенсию, какую-то материальную поддержку я почувствовал...

Но все это, как говорится обычно, пена, не очень интересные обстоятельства - главное, жизнь в моем крестьянском хозяйстве утвердилась, началась. И я действительно чувствовал себя не зависимым ни от кого, вольным, хотя и не очень богатым человеком-крестьянином...

Я знал,что крестьянские хозяйства на пять лет освобождались от налогов, и после этих пяти лет я должен буду платить один единственный налог - налог на землю... Этот один единственный налог, налог на землю был давнишней мечтой всех колхозов - мол, будем платить тут налог любого размера, но избавьте нас от приказов и указов, что, где, когда сеять-сажать...

Вроде бы такое счастье и было наконец подарено у нас крестьянским хозяйствам...

После регистрации моего крестьянского хозяйства меня поставили на учет и в пенсионном фонде. И тут было все ясно... В пенсионный фонд я должен был делать очень небольшие отчисления (если хотел получать пенсию за свой крестьянский труд) и то только с прибыли - если прибыли за год нет, то и выплачивать в пенсионный фонд ничего не нужно. Другое дело, если я нанимал на работу в своем хозяйстве людей со стороны - тут я обязан был заключать с ними договор и выплачивать им зарплату, отчисляя до 35% (как помнится) от этой зарплаты в пенсионный фонд, чтобы этим наемным работникам шел пенсионный стаж...

Последнее требование пенсионного фонда меня мало волновало - нанимать кого-то для работы в своем хозяйстве я не собирался. Видимо, не грозили мне и выплаты в пенсионный фонд с прибыли, ибо никакой реальной прибыли от своего хозяйства я пока не видел. Но для себя все-таки отметил: если прибыль будет обнаружена, то взнос в пенсионный фонд надо успеть сделать до 1 апреля текущего года... Вот вроде бы и все возможные претензии ко мне, как к крестьянину. Они не казались мне слишком обременительными и я продолжал жить и работать в прежнем состоянии свободного вольного труда-жизни, которое ощутил, получив в собственность участок земли...

И так было до конца декабря 1992 года, пока почта не доставила мне депешу из налоговой инспекции, где было означено следующее: "Поскольку вы не предоставили для проверки бухгалтерские книги своего крестьянского хозяйства до конца 1992 года, ваш счет в банке арестован".

На счету у меня, считайте, что ничего и не было, кроме нескольких условных рублей, так что решение налоговой инспекции могло бы меня и не напугать, если бы я не собирался в начале 1993 года попросить в банке денег для приобретения двух чистопородных пчелосемей. О таком приобретении я уже договорился в Москве и тогда ждал только весну, чтобы заполучить нужных мне пчел. Я не думал, что банк почему-то откажет мне в кредите, а тут на тебе - счет арестован, следовательно, любые банковские операции мне теперь запрещены...

В чем дело? Что за бухгалтерские книги я должен был представить в налоговую инспекцию для проверки?... Изучив присланную мне депешу я сразу обнаружил "прокол" со стороны налоговых органов: они арестовали мой счет в банке, обвинив меня, что я не предоставил им какие-то бухгалтерские книги, которые вроде бы должен был представить до конца текущего года... И это обвинение было помечено не самым последним днем в декабре, т.е. у меня фактически отняли возможность предоставить требуемые книги в последние рабочие дни года... Увы, вместо работы-заботы о своему хозяйстве я вынужден был садиться за пишущую машинку и создавать письмо-жалобу в Прокуратуру, обвиняя налоговые органы в том, что они немного поторопились наложить на меня санкции, не дождались конца отчетного периода...

Затем я поинтересовался в самой налоговой инспекции, что за бухгалтерские книги я должен был представить на проверку...

- Ах, вы не знаете, что это за книги - ах, у вас в хозяйстве нет бухгалтера, тогда заключите договор с бухгалтером из соседнего колхоза - и пусть он ведет ваши хозяйственно-финансовые отчеты...

Я пояснил своим оппонентам, что в моем крестьянском хозяйстве (уставом) должность бухгалтера не предусмотрена - за бухгалтера здесь я сам, человек не очень глупый, к тому же с высшим образованием и опытом государственной службы... Тут мне не возразили, но потребовали ежегодно (а со временем и ежеквартально) предоставлять в налоговые органы отчеты о хозяйственно-финансовой деятельности... Словом, первый хомут-узду я на себе тогда почувствовал, но хозяйственно-финансовые отчеты регулярно стал отправлять...

Такие записи я сразу стал вести сам для себя: мол, столько- то истрачено на хозяйство, а столько-то получил от реализации продуктов, и уже в 1993 году я отметил, ч то в принципе, ничего не тратя (в рублях) на свое хозяйство, я могу ждать какую-то прибыль... Что и показал отчет за 1993 год...

Такой отчет я отправил в налоговую инспекцию, затем зашел в пенсионный фонд и уплатил там какие-то совсем небольшие деньги с той (малой) прибыли, которую у себя обнаружил. Все это было сделано в указанные сроки (до 1 апреля).

Я успокоился, не стал даже интересоваться, освободили или пока нет мой счет в банке (пчел в Москве я так и не приобрел, меня выручила тут моя добрая соседка М.А. Меркулова, подарившая мне как раз в это время очень хороший рой)...

Работа на земле понемногу шла - картофель и капуста хорошо подрастали. Словом, все были совсем неплохо, а уже через какое-то время (в конце осени) я надеялся получить первый раз пенсию... И как раз тут, как обычно бывает в жизни, когда среди ясного неба вдруг гремит гром, получил я по почте известие из пенсионного фонда: мол, так и так, проверили мы ваши хозяйственно-финансовые отчеты и обнаружили, что вы не доплатили в пенсионный фонд значительную сумму... Дело в том, что в своем отчете вы указали расходы (в рублях) на обработку пашни и на вывоз дров из леса...

Расходы были невелики, их можно было и не упоминать, но я упомянул, и мой отчет попал в пенсионный фонд. А там быстро определили: вот-вот, мол, заплатил деньги за обработку огорода и за вывоз дров из леса. А это, мол, уже расчет с наемными работниками. Значит, с выплаченных тут денег глава крестьянского хозяйства обязан был направить в пенсионный фонд 35% от указанной суммы. А глава крестьянского хозяйства этого не сделал. А сделать должен был еще до первого апреля. Значит, за ним должок. А поскольку сейчас уже не апрель, а конец августа, постольку и должок уже не простой, а с большими процентами.

В конце августа 1994 года наличных денег у меня, считайте, что и не было, а здесь вдруг требование пенсионного фонда да еще черт знает в каких больших (для меня) рублях. Да еще с требованием уплатить указанную сумму в очень короткий срок, иначе последуют строгие санкции... Да и уплатить что-то кому-то мне было не так-то просто... Надо было оставлять все дела и идти на почту (транспорта у меня тогда еще не было), а это почти полдня путешествия - это ты вырывался из привычного ритма жизни-работы и т.п. Словом, хомут-узда , приготовленные и тут крестьянину, возмечтавшемуся о вольной жизни-работе, все ощутимее напоминали о себе...

Дальше - больше, и налоговая инспекция как-то по-своему проанализировав мой очередной отчет о хозяйственной деятельности, определила за мной некий долг по НДС (налог на добавленную стоимость) и потребовала уплатить (и опять же в короткий срок) сумму, совсем неподъемную для меня...

Откуда и как насчитали налоговики мой долг?.. Пришлось снова садиться за пишущую машинку и, подписавшись "писатель, член Союза писателей России", отправлять письмо уже высокому начальству в Ярославль...

Тут налоговиков удалось усмирить, но следом я стал получать претензии к своим отчетам - налоговая инспекция принялась тут рьяно исключать из моих отчетов пункты расходов (как я понимал, делалось это для того, чтобы вычленить из моих неприбыльных отчетов прибыль и т.д.).

Я указывал, что истратил столько-то и столько-то на приобретение семян, посадочного материала, но никаких документов, подтверждающих приобретение тех же семян у частного лица , например, на рынке предоставить не мог - в то время на рынках еще не вошли в обиход те же кассовые аппараты... А раз так, значит, ваши расходы исключаются...

Тут я ссылался на указ президента Ельцина о свободной торговле, но это не помогало. И выход я нашел один : больше не указывал расходы, не подтвержденные документами, и на означенную сумму сокращал соответственно показатели доходов.

Милые люди, честно вам признаюсь: вся эта волынка с отчетами, с бесконечной философией в стенах налоговой инспекции меня никак не вдохновляли, и я все чаще начинал чувствовать себя тем же самым колхозником, обложенным со всех сторон приказами и указами, и очень жалел, что ввязался в нынешние крестьянские дела ... Но как иначе получил бы я землю?

Через пять лет после регистрации моего хозяйства я стал выплачивать земельный налог... Налог сам по себе был копеечным и принимали сначала его прямо в налоговой инспекции: приходишь, расписываешься в ведомости, оставляешь назначенную тебе сумму и отправляешься домой... Но однажды и здесь навели свой порядок, и прежде всего потребовали заполнять чуть ли не ежеквартально некую земельную декларацию...

Заполнив декларацию, ты шел в т.н. земельный комитет, где тебе снова и снова подтверждали одно и то же: ты владеешь наделом в 40 соток. Затем ты шел в районную администрацию, и там тебе указывали, какую именно сумму налога в этот раз ты должен уплатить. После всех этих походов ты показывал эту свою декларацию представителю налоговой инспекции в своем районе (а сама налоговая инспекция переехала к этому времени в соседний Ростовский район) и после его подписи шел на почту и заказным письмом отправлял свою декларацию в Ростов. Затем шел в сбербанк (единственное отделение на весь район) и, отстояв очередь, и оплачивал налог на землю. И тут надо было поломать голову, указывая в квитанции различные счета и пр. Словом, в лучшем случае ты отдавал всей этой процедуре целый рабочий день. А в худшем - тебе приходилось еще раз добираться до райцентра, если при первом заходе ты не находил на месте, например, начальника земельного комитета...

К тому же бланки земельных деклараций нигде не были в т.н. свободном доступе: местная наша типография их не печатала - за бланками надо было ехать в соседний ростовский район. Причем каждый год форма бланков менялась и запастись ими впрок никак было нельзя...

А если ты опаздывал представить во время земельную декларацию, то налоговая инспекция накладывала на тебя тут же штраф - по почте тебе приходило требование уплатить такую-то сумму штрафа в такой-то срок... Срок на уплату штрафа отводился тебе очень малый. И если письмо из налоговой инспекции с требованием уплаты штрафа в пятидневный срок отправляли тебе, например, в понедельник, то мне это письмо наша почта доставляла только в субботу (почта в нашу деревню доставлялась только раз в неделю - по субботам), когда срок уплаты, указанный в послании, уже прошел...Ты ждал понедельника, шел на почту и переводил указанный штраф, а следом тебе мог придти еще один штраф за неуплату в срок предыдущего...

Все это, честное слово, никак не хочется вспоминать. Не хочется вспоминать, сколько нервов, времени (на те же "деловые" путешествия в район) пришлось отдать этой вездесущей иезуитской бюрократии. Причем все эти расходы (и нервов и времени) и выпадали обычно как раз на самое горячее для пчеловода время, когда пчелы роились, когда от твоего присутствия возле пчел в это время полностью зависел успех всего твоего пчеловодства...

В конце концов я не выдержал и решил свое хозяйство (а я был главой семейного крестьянского хозяйства уже более 10лет) ликвидировать...

Это решения я принял в 2002 году, когда проводилась перерегистрация крестьянских хозяйств - прежде всего я не стал перерегистрироваться и таким образом перестал быть юридическим лицом. И после этого до 2007 года вел бесконечную войну за право освободиться от этого жуткого бюрократического хомута, который умудрились все- таки прочно повесить на шею вроде бы вольному теперь крестьянину...

И все это время, когда я добивался ликвидации своего хозяйства, от меня директивно требовали то отчеты, то уплаты различных взносов (и прежде всего в пенсионный фонд), то донимали требованиями с уплатой штрафов...

Поверьте мне: у меня от этой изводящей переписки собралась толстенная папка всевозможных бумаг и квитанций. И, наверное, если бы не активная помощь тут местного депутата ГД, я бы долго еще пополнял эту папку различными бумагами...

В конце концов совершилось - мое крестьянское хозяйство было ликвидировано, а те самые 40 соток, ради которых я и пошел в официальные крестьяне, были и переданы мне в собственность для ведения приусадебного хозяйства (на это тоже потребовалось время - больше года)...

Вот здесь я действительно, наконец, вольно вздохнул....

Почему я занял столько вашего времени на пересказ некоторых страниц истории русского крестьянства и на рассказ о своей крестьянской истории?.. Да все по той же причине, чтобы как-то наметить для тех людей, которые решат переселиться на землю, их более-менее благополучные пути...

В интернете вы можете поискать рассказы о т.н. родовых поместьях, идею которых в свое время выдвинул писатель Мегре (по 1 га земли на такое поместье - большой участок земли кто-то приобретает, а затем делит ее на отдельные поместья, т.е. здесь по идеи должно быть организовано в конце концов некое коммунальное проживание на земле)... Еще совсем недавно о родовых поместьях нет-нет да и рассказывала пресса, но последнее время такие рассказы я не встречал... Каковы успехи этих "поселенцев", не знаю. Но не так давно я выложил на свой сайт материал "Звенящие кедры, родовые поместья и сельское хозяйство". И сделал это прежде всего с целью немного охладить пыл "родовых поселенцев", которые вслед за своим кумиром Мегре озарились было мыслью, что их хозяйства, действующие всего на 1 гектаре земли, приведут в конце концов к всеобщему подъему нашего сельского хозяйства. В своем материале я и показал экономические возможности жизни-работы на 1 га земли. Так что с этой моей работой можно познакомиться на моем персональном сайте (www. onegov. ru) - страница Уроки земли.

Конечно, ни о каком особо товарном хозяйстве в пределах родового поместья (участок 1 га) говорить не приходится - здесь можно устроить только неплохое приусадебное хозяйство, от которого и получать в основном для личного потребления качественные продукты. Исключение может составить только пчеловодство - здесь может иметь место значительный товарный продукт при соблюдении целого ряда требования по ведению такого вида сельскохозяйственной деятельности... Но у родового поселения есть очень привлекательная сторона жизни - здесь собираются люди-единомышленники (идея - возвращение на землю). Здесь создается коллектив, который может решать успешно все вопросы, связанные с обучением детишек - такой коллектив единомышленников, переселившихся из города на землю, может даже открыть у себя собственную школу и т.д... А если рядом окажется т.н. малокомплектная местная школа, которую местные власти готовят к уничтожению, то в такую школу коллектив "поселенцев" из родовых поместий может вдохнуть новую жизнь, как сделал это мой добрый знакомый В. Мартышин вместе с собравшимися вокруг него грамотными людьми - вчерашними горожанами. (О Ильинской школе В.Мартышина я уже рассказывал в материале Жажда жизни. Пример этот замечательный, и мне думается, достойный подражанию).

Так что собравшимся вернуться на землю обязательно придется думать, где будут они учить своих детей в сегодняшних условиях, когда по районам-областям делается все даже невозможное, чтобы ликвидировать малокомплектные школы...

Хорошо, если поселитесь вы где-то возле приличной дороги - тогда к вам за вашими ребятишками, как это устроилось у нас в Борисоглебском районе Ярославской области, станет приезжать по утрам т.н. "школьный автобус", он же будет возвращать ваших детишек домой после школы - учиться ваши детишки будут в районном центре. Но если в ваших местах, где вы живете и работаете, нет приличных дорог, то все здесь с учебой ребятишек может сильно осложниться - придется школьников каждый день как-то доставлять туда, где появляются "школьные автобусы". И это еще не очень страшно по теплу, по сухому времени. А под осенними дождями, а по зиме в снега?... Так что обдумайте тут все до конца, чтобы не пришлось потом "выкидывать белый флаг"...

Дальше... Знакомясь с материалами о жизни родовых поселений, я пока не встречал рассказов о том, что они производят (и производят ли вообще товарную продукцию). А если так, то они в любом случае находятся вне общегосударственных структур жизни-производства. Значит, никакая зарплата им ни откуда не идет, и никакая пенсия им ни откуда не грозит... Это хорошо еще, когда на землю возвращаются пенсионеры. А как быть людям молодым, в т.н. детородном возрасте?..

Конечно, можно устроиться так: сдавать в городе (в той же Москве) квартиру и на эти деньги жить... Но опять же никакой пенсионный стаж тут вы себе не заработаете. А если будете думать о пенсии, то в любом случае либо пойдете куда-то на работу, либо оформите свою деятельность на земле в рамках того же фермерского хозяйства... Но работы в нынешнем сельском хозяйстве, считайте, ч то и нет. А если и есть какие-то предложения (например, работа скотника - убирать навоз за скотиной), то они по большей части вовсе не гарантируют денежного довольствия, да и вряд ли могут устроить вчерашнего горожанина, знакомого с более высокими производственными отношениями (убирать навоз за своей собственной скотиной в своем собственном хлеву - это совсем не то, что быть скотником, последним, считайте, человеком на общественной ферме)...

Вот если вы возродите школу, то только тут откроется для вас возможность официально (за зарплату и пенсионный стаж) трудиться... Так живут, например, те же бывшие москвичи возле школы В. Мартышина...

А если нет для вас работы в школе, то путь один - идти в фермеры, смиряясь со всеми особенностями этого состояния, о которых я перед этим более-менее подробно рассказывал, ссылаясь на свой личный опыт... Но, может быть, в тех местах, куда вы переберетесь из города, жизнь фермера (крестьянского хозяйства) выглядит не так гнетуще, как практика моей недавней работы... И тогда, как говорится, с богом...

Буквальным образом, только вчера я получил по электронной почте письмо от своей знакомой, замечательного человека, зоотехника по образованию, оставившего город и переехавшего жить на землю... Я начал переписываться с этой молодой решительной женщиной еще тогда, когда она только-только начала выстраивать свои будущие планы... Но вот свои планы она стала реализовать...

Здравствуйте, уважаемый Анатолий Сергеевич!

Извините, что до сих пор не писала, совсем времени не было. Пишу уже из села Смоленской области, где живу с апреля месяца. Вернее, пока не живу, а выживаю. Переехали мы сюда по весне практически без денег. Три недели ждали, когда же нам, наконец, подключат свет. День начинался с рассветом, заканчивался с закатом. Дров тоже не было, за то на участке было очень много разного деревянного мусора, им топили печь, на печи готовили. Муж сразу сильно заболел и более или менее восстановиться смог только к концу лета. Огородом пришлось заниматься в одиночку. Перекапывать участок, на котором уже лет 10 никто ничего не сажал, оказалось очень сложно не столько из-за травы, сколько из-за огромного количества мусора в земле. За весну перекопать я успела только под грядки. Видя такое бедственное положение, под картошку часть своего поля отдал нам сосед. Поле это убитое, чистая глина, сосед растит на нем картошку из года в год, никогда даже не удобряя. Естественно картошки вышло маловато, мелкая, и вся попорченная проволочником. Отсюда мой к Вам первый и самый главный вопрос: может быть, Вы знаете, как побороть проволочника? Ни в одной книге ничего вразумительного по этому поводу я не нашла. А вот колорадский жук особо не беспокоил. Как только я заметила желтенькие яички на всходах, прошла все картофельное поле и все передавила. Потом появились еще, но намного меньше, а всходы уже успели хорошенько подрасти и больше я борьбой с жуком не занималась. Интересно, что поработал он выборочно: на большинстве растений был, но немного, некоторые кусты вообще обошел стороной, а некоторые попортил основательно. Обсадить картофельное поле бобами в этом году, к сожалению, не удалось, слишком мало у меня было семян бобов.

Вообще самой большой бедой, которая случилась у меня в этом году на моем первом в жизни огороде, стала практически полная потеря рассады помидоров и перца. В доме по весне было очень холодно, за зиму он промерз и отсырел, и хорошо протопить его всяким деревянным хламом никак не удавалось. Рассада не выдержала, кое-как спасти получилось всего два кустика помидор. В остальном же все обошлось без серьезных бед. Разве что, сильно постаралась крестоцветная блошка. К рассаде капусты она почему-то не проявила абсолютно никакого интереса (возможно потому, что капусту я посеяла раньше, и она успела достаточно окрепнуть), за то по редису, репе и редьке погуляла по полной программе. Из всех возможных средств борьбы у меня в наличии были только зола и чистотел. Особо не помогло. А капуста у меня удалась образцово показательная, уберегла я ее от всех вредителей и от всех болезней. Не уберегла только от двух голодных коров, которые в октябре пробрались в огород и уничтожили примерно треть кочанов. Хорошо, что хозяева коров, оказались людьми очень порядочными и за эту капусту сразу же заплатили.

Садом в этом году я вообще не занималась, занимался муж, по мере своих сил и возможностей. Если к посадке огорода я приступила с серьезным багажом теоретической подготовки, то про сад никаких знаний нет ни у меня, ни у него, правда он последнее время начал много читать на эту тему, мне же пока не до этого. Сада, как он говорит, у нас можно сказать нет, многое этим летом спилил, хочет сажать заново, деревья очень старые. На яблоки год был не урожайный, хорошо цвела и плодоносила только одна яблоня, но плоды сразу же осыпались. Муж обнаружил там вредителя: плодожорку, из-за нее и остались без урожая. Кое-какие меры борьбы он нашел в Вашей книге "Экологически чистый сад-огород", но, говорит, на это нужно время, а нам теперь требуется скорая помощь, иначе и на тот год без яблок останемся. Это мой к Вам второй вопрос: можно ли без химии как-то, побыстрее, справиться с плодожоркой?

Ну, вот, обо всех бедах и рассказала. В остальном все нормально. С экологией здесь, по-видимому, еще порядок. Воздух чистый, свежий, вода колодезная тоже очень чистая и необыкновенно вкусная, правда, колодец далековато. Речка тоже далековато, но вода и в ней чистая, даже раки еще водятся. Речка маленькая и красивая. По весне очень много щуки, спиннингисты на нашей станции толпами выходят. Но по весне на рыбалку выбраться у нас совсем времени не было. Выбрались всего один раз, в середине лета, наловили всякой мелочи: верхоплавок, пескарей, одного голавлика. В лесу бывали чаще, лес стал нашей первой возможностью здесь хоть что-то заработать: собирали землянику и чернику, продавали прямо в селе. Многие местные предпочитают купить, чем самим целый день спину гнуть и комаров кормить. Но такие походы в лес были не удовольствием, а тяжелым трудом.

Грибов в этом году было немного, специально собирать не ходили. Собирали, если попадались, на обратном пути с ягодного промысла. Говорят, в местных лесах еще много зверя, есть даже медведи, но сама я постоянно видела только следы кабанов. Птиц действительно очень много, самых разных, и в лесу и в селе. И насекомых просто невероятное количество: тучи комаров, слепней, огромные шершни, а еще какие-то мухи, вытянутые в длину и очень больно кусающиеся. Значит, жива еще здесь жизнь.

Село раньше было большое, около 1500 жителей, теперь и 300 не наберется. Было в совхозе где-то 1200 голов скота, осталось 200 и на тех скоро худые крыши ферм завалятся. Правда остались еще сельсовет, клуб, библиотека, школа, почта, два магазина и дом престарелых с 13 старичками. Все это под угрозой закрытия. А раньше на месте дома престарелых была большая больница, в которую даже из райцентра пациентов возили, потому что специалисты здесь лучше были. Был и детский сад и столовая. До революции даже церковь была. Населения до революции было больше, чем сейчас.

Между тем, не смотря ни на какие внешние обстоятельства, передо мной стояла цель: развиваться, поднимать хозяйство, а в отдаленном будущем, может быть и село. Нужны были деньги. Для начала я решила воспользоваться столь разрекламированной программой самозанятости населения. Стали с мужем на биржу труда, я написала и защитила бизнес-план, зарегистрировалась, как глава фермерского хозяйства и получила 58800 рублей (свое годовое пособие по безработице) на создание собственного дела. На эти деньги и осуществила самую большую мечту своей жизни: купила корову и кормов ей на всю зиму. Так что теперь я фермер, все хозяйство которого составляет одна единственная корова. Корова, правда, самая замечательная, и самая любимая, но прибыль с нее пока совсем крохотная, молоко здесь по 50 рублей за 3-х литровую банку, и то далеко не всегда продать удается. Муж тоже должен был получить свои 58800 рублей от биржи труда, но его уже не один месяц кормят обещаниями, а денег все нет и нет. С этим мне теперь приходится разбираться через Москву.

Была у меня идея устроиться подработать в совхоз, но молодой специалист-зоотехник им почему-то оказался не нужен, зоотехник, мол, есть, ничего, что живет в райцентре и появляется в совхозе раз в месяц. Не нужна я там оказалась даже как доярка. За то, когда в школе освободилось место технички, директриса сама разыскала меня и уговорила на эту работу. Так, хоть какая-то подработка, но, все- таки, нашлась. И работаю с удовольствием, коллектив замечательный, школа в районе лучшая среди сельских. Но, опять же, школа на гране закрытия, сейчас еще 14 учеников, на тот год, скорее всего, останется 9.

Со связью здесь очень плохо. Прием теле- и радиопрограмм затруднен, мобильная связь тоже с перебоями, соответственно и мой мобильный интернет доступен мне далеко не всегда. Хорошо тем, у кого все через спутник. Но в интернет все равно выхожу регулярно. За Вашими записями в Живом Журнале стараюсь следить. Честно говоря, тут ожидала большего. Очень хотелось бы видеть там больше записей, касающихся того же огорода, ульев, в общем хозяйства, деревенского быта, жизни деревни.

Да, и еще у меня к Вам один очень важный вопрос: не знаете ли Вы, как можно природными средствами подлечить суставы? У меня этой проблемы раньше никогда не было, но когда начала по 12 часов в день копать целину в резиновых сапогах, думала, коленные суставы вообще развалятся. На ночь обматывала колени листьями лопуха. Не знаю, это ли помогло, или то, что наступило лето, я сняла резину и перестала копать. Однако, у меня все прошло и по осени снова не началось, впрочем по осени я копала не с таким напряжением. А у мужа эта проблема хроническая. Все, что врачи выписывали еще в городе, особо не помогало. Здесь вообще катастрофа, суставы у него очень сильно распухли, болят, от листьев лопуха эффекта не было, что делать, не знаю.

Ну, вот, пожалуй, и все. С нетерпеньем буду ждать Вашего ответа.

С самыми наилучшими пожеланиями.

Светлана Лукина.

На всякий случай тем, кто пожелает поселиться там, где живет теперь Светлана, сообщаю ее электронный адрес: lepehina< lepehina@yandex. ru>

Чем конкретно будет заниматься в своем фермерском хозяйстве моя отважная знакомая: огородничеством, животноводством, - не знаю. Но и тут я могу кое-что вспомнить и что-то кому-то из новичков подсказать...

Огород, выращивание овощей, картофеля - труд тяжелый, требующий каждый день отдачи порой максимальных сил. К тому же овощи и картофель требуют для себя большое количество качественных органических удобрений...

В то время, когда я только-только начинал устраивать свое крестьянское хозяйство, у нас в стране стал выходить на русском языке очень интересный журнал "Новый фермер", основанный в США. Его создатели - пионеры т.н. нового земледелия, цель которого - выращивание экологически чистой продукции... Первые годы жизни в России (пока его не взяли в руки отечественные вездесущие журналисты), журнал дарил читателям очень интересные, умные материалы, авторами которых и были как раз сами пионеры нового земледелия... Но кроме этих программных материалов в журнале были и очень подробные рассказы о жизни и работе т.н. новых американских фермеров, большая часть которых и занималась как раз выращиванием экологически чистых овощей...

Экономическая сторона такой работы впечатляла... Так с одного акра земли, где был устроен огород (а 1 акр это 0,4 га - как раз размер моего земельного надела) хозяин огорода получал годовой доход более 60 тыс. долларов. Но такой успех был возможен, видимо, прежде всего потому, что неподалеку от удачливого огорода располагалась конюшня, где держали коней и откуда наш фермер-огородник и доставлял на свой огород лучшее органическое удобрение - конский навоз.

И другой фермер-огородник, прославившийся своей продукцией, тоже "держался" за соседнею с ним конюшню... Так что главным условием успеха новых фермеров-огородников, выращивающих экологически чистые овощи, было наличие в достатке того же конского навоза, т.е. органического удобрения...

И если есть у вас возможность постоянно обеспечивать свои овощи и картофель навозом того же крупного рогатого скота, можете свое огородное дело планировать...

Но есть еще одно условие успеха такой работы - возможность сбыта произведенной продукции...

У нас в стране до сих пор так и не развилась культура потребления экологически чистых продуктов: мы едим все подряд, что в цветной упаковке, а потому убедить "среднего российского человека" заплатить чуть побольше за те же капусту или картофель, выращенные на органике и без всякий химии, практически невозможно. А раз так, то и ваш стоический труд возле грядок, куда вы не допустили никаких ядохимикатов, не будет ни в какой мере компенсирован, значит, и экономически не оправдан...

Я говорю обо всем этом, основываясь на своем личном опыте... И экологически чистый огород закладывал я у себя, и на этом огороде затрачивал немало сил и времени, но сбыть свои овощи, картофель мог только по цене обиходного рыночного продукта... Отсюда и мой личный вывод: пока в нашей стране такая "овчинка выделки тут не стоит"... Так что прикиньте, прежде чем заняться производством экологически чистой товарной продукции, кому и по какой цене этот свой очень дорогой продукт вы реализуете.?

Животноводство (мясо, молоко)... Для такой работы требуется прежде всего значительный земельный надел (покосы, выпасы, выращивание тех же кормовых культур...)

Выращивание при доме бычков, поросят было достаточно выгодным делом в последние годы советской власти, когда были резко подняты закупочные цены (за 1 кг живого веса - мясо плюс требуха плюс шкура и т.п.- платили те же деньги, какие просили в магазине за 1 кг чистого мяса)...

Это было золотое время для нашего крестьянства - мясо себе уже не оставляли, ибо за 2 рубля, полученные за 1 кг живого веса того же бычка можно было купить почти килограмм колбасы... Вот оттуда тогда дефицит мясных продуктов в районах и областях, вот откуда тогда т.н. колбасные электрички в Москву... Из колхоза, рядом с которым устраивал я свое крестьянское хозяйство, еще в самые последние 80-ые годы в Москву регулярно отправлялись автобусы за колбасой, и местное население давно уже раскупило под колбасу все холодильники в магазинах.

С приходом демократии и разгромом колхозов-совхозов заниматься мясом в том же личном хозяйстве стало невыгодным делом: прежние закупочные цены, установленные советской властью, разумеется, отменили, а вместе с тем и перестали принимать скот на местном мясокомбинате, где предприимчивые выходцы с Кавказа быстро наладили производство той же колбасы из залежалых мясных брикетов, привезенных, бог знает, из каких дальних стран... В то "благодатное"для всевозможного бизнеса время девушки, работавшие в колбасном цехе Ростовского мясокомбината (на вязке колбасы), показывали мне свои руки, изъеденные всевозможной химией, которой напичкивали мясные брикеты (консерванты и т.д.), пролежавшие в чьих-то холодильниках другой раз десятки лет...

Правда, сейчас положение со сбытом мяса, произведенного в личном хорзяйстве, немного наладилось - появились перекупщики, посредники - теперь тех же коров, бычков стали брать у вас прямо из дома, тут же забивали, разделывали, тут же расплачивались с вами наличными...

Но еще раз повторяю: животноводство - труд особый, отличный во многом от труда возле грядок, и к нему должна прежде всего лежать у вас душа...

А заготовка кормов - того ж сена?.. Кто не знает, что это такое, подскажу... Другой раз и трава хороша, а вот плохо с погодой, и не раз на моей памяти выходило так, что за сено корове на зиму приходилось биться чуть не все лето...

Мне думается, что самым спокойным, что ли, видом с-х. деятельности можно считать правильно организованное пчеловодство... Но и тут проблема со сбытом продукции. Не все мои знакомые пчеловоды, как я, могли отвезти вой мед в столицу - многие из них до сих пор бьются не на пасеке возле пчел, а уже после добычи меда, думая, куда его деть...

Система поселковой (сельской) кооперации, которая в свое время скупала почти все, что производил крестьянин, ныне занята только торговлей... А ведь еще совсем недавно пчеловоды и не думали о том, что им придется выходить на рынки со своим медом... Откачал мед, дал сигнал кооперативу, и мед у тебя забирают по весьма подходящей цене...

Здесь, на Борисоглебской земле, я застал то время, когда кооператив принимал мед по цене около 4 рублей за килограмм. И при такой цене на мед мои друзья-пчеловоды оценивали рентабельность своего хозяйства (на 20 пчелосемей) так... Норма выхода товарного меда у нас 30 кг с пчелосемьи, 20 ульев - это 600 кг меда. Кооперация платит за этот мед 2.400 рублей в этом году, 2 400 рублей в следующем, и так за 4 года с меда можно купить машину "Волгу".

Но те благодатные времена прошли, и даже самые старательные пчеловоды, не имея рынка сбыта за территорией района, принялись сокращать свои пасеки...

Вот и все экономпроекты для фермерского хозяйства в наших местах... Дай бог, чтобы где- то в другом месте было хоть немного полегче...

Но все равно жить на земле можно - это говорю вам я, все еще крестьянин, хоть и ликвидировавший официально свое крестьянское хозяйство, но до сих пор ведущий на той же своей земле хозяйство приусадебное... Порой бывает и трудно и не всегда весело, но выручает земля, своя, родная, щедрая и добрая, когда ты подойдешь к ней открыто с низким поклоном...

Желая и всем вам не забывать кланяться с благодарностью своей собственной земле.

Ваш А.Онегов.