Куда собрались эти ерши?

Дело было, считайте, уже к самой осени... Вода в реке почти совсем рассталась с летним теплом и стала такой прозрачной, что в этой воде, где она была не очень глубока, можно было видеть почти все, что происходит там, у самого дна...

Мы давно не навещали наш знакомый омуток, возле которого еще торчали из воды редкие столбы-опоры бывшего когда-то здесь небольшого сельского моста. Перед этим "мостом" река немного успокаивалась, закручивала свои струи уже не так лихо - и как раз вот тут, перед старыми столбами-опорами, на краю притихшего потока, и полавливали мы время от времени резвую милую рыбешку-уклейку.

Можно было закидывать свои удочки и ниже по течению, сразу за опорами бывшего моста - здесь у берега река вроде бы совсем успокаивалась, по крайней мере поплавок долго оставался на месте, удочку не надо было все время перезакидывать, но тут рыбешки было совсем немного и, в отличие от своих товарок, смело кидавшихся к нашим червякам там, выше моста, на течении, эти рыбки, облюбовавшие себе тихую заводь, куда реже интересовались нашей снастью.

Ну, а за сваями и тихой заводью река почти совсем мелела и довольно широко расходилась по каменистой отмели, которую я для себя именовал перекатом.

Здесь, у этого переката, я не раз испытывал свою нахлыстовую снасть, надеясь привлечь внимание каких-нибудь обитателей реки к самым разным мушкам, но, увы, из этой затеи у меня ничего путного так и не получилось - перекат и свал с переката казались совсем необитаемыми.

Так и относился я к этой каменистой отмели, как к пустяшному месту, до того самого дня, о котором сейчас речь...

В тот раз мы заглянули к нашему омутку просто так, по пути, из интереса: что сейчас там перед самой осенью, а потому и не взяли с собой нашей главной добытчицы - поплавочной снасти - мол, поглядим, полюбуемся и дальше по своим делам.

Вот и река, и старые сваи моста, торчащие из воды. Рядом с ними уже поредевшие, потерявшие прежний глянцевый отблеск листья кувшинок. Нигде не видно прежних солнечно-желтых цветов-кубышек.

И река вроде бы как изменилась: то ли чуть притихла, то ли немного обмелела...

Вот и мой перекат. Вода здесь тоже стала совсем прозрачной, и мне хорошо видно теперь все, что делается здесь на отмели.

Я приглядываюсь к перекату и тут же замечаю нечто необычное: вся отмель, сколько можно видеть, сплошь усеяли собой небольшие пестроватенькие рыбки...

Откуда? И кто они?..

Нет, это не пескари - пескари здесь поуже и подлинней, хотя одежда этих рыбок, объявившихся вдруг на перекате, вроде бы схожа с одеждой пескариков.

Приглядываюсь внимательней и делаю открытие: "Да ведь это же ерши-ершики!" Совсем небольшие, величиной с палец, и не такие полные, тяжеленькие, упитанные что ли, какими должны быть их собраться постарше.

Но зачем они здесь? Что делают тут?

Может быть, рыбки вышли сюда на кормежку и теперь ждут, когда река принесет им что-нибудь съедобное?

Вряд ли... Такими многочисленными отрядами рыбы обычно не направляются на поиски корма.

И тут, глядя на этих странных ершей-ершиков, вспоминаю я рассказ своего друга, рыболова и внимательного натуралиста-исследователя, живущего в Петрозаводске...

Как-то в своем очередном походе на байдарке навестил он хорошо знакомый туристам заонежский Клим-нос... Дно залива, куда прибыл мой друг, песчаное, чистое. Тогда над озером стоял благодатный июльский штиль, и ничто совсем не тревожило тут онежскую воду.

Мой друг остановил свою байдарку и, перевесившись через борт, заглянул в воду и был поражен: всюду, где можно было видеть, под самой байдаркой, слева и справа от нее, неподвижно стояли очень приличные окуни - стояли, плотно прижавшись друг к другу своими роговыми боками- латами...

Рыболов, обнаруживший загадочное скопление очень солидных рыб, взял в руки удочку и, наживив крючок ручейником, опустил насадку прямо под нос странным окуням. И тут же последовал удар по крючку, а там в байдарке оказался окунь, старожил онежских вод, весом почти в полкило.

Рыбак снова приглядывается ко дну под байдаркой и не отмечает там никаких изменений: окуни как стояли до этого, так и продолжают стоять на месте плотными рядами...

Снова ручейник, насаженный на крючок, опущен к самому дну, и снова точно такой же окунь-красавец в лодке... И снова окуни вроде бы никак и не среагировали на исчезновение собрата.

Поймав таким образом еще пару окуней, мой друг-рыболов затянул байдарку на берег и принялся варить уху из доставшихся ему странных рыб.

Уха ухой, но загадочное сборище рыбы здесь, в заливе у Клим-носа, не давало покоя... Зачем они здесь? Почему стоят и никуда не уходят? Почему в этом собрании-стоянии принимают участие рыбы, видимо, только одного веса, размера, возраста? Почему нет среди них собратьев помоложе, постарше?

Байдарка снова отведена от берега, и снова рыболов, озадаченный встречей с таким удивительным явлением, видит на примерно двух с половиной метров скопление уже знакомых ему рыб - и снова эти рыбы, как зачарованные, стоят неподвижно у самого дна...

Маршрут путешествия моего друга не позволил ему задержаться здесь у Клим-носа хотя бы до завтрашнего дня, чтобы еще раз понаблюдать за странным стоянием множества мерных окуней. Сюда, в этот залив, где обнаружил неожиданно для себя некое стойбище этих рыб, он смог попасть только через пару дней. И конечно, сразу же принялся искать своих прежних знакомых... Но нигде не увидел, не встретил ни одного, даже самого никудышнего окунька.

Год два спустя после этих событий познакомиться с Клим-носом и его загадочным заливом, где почему-то отстаивались во множестве очень солидные окуни, удалось и мне, но сколько я не искал рыб, тайну удивительной стоянки которых не смог разгадать мой друг, так никого и не нашел...

И вот теперь, наблюдая ершей-ершиков, усеявших собой весь мой перекат, я, как и мой друг-рыболов, зачарованный стоянием онежских окуней в заливе возле Клим-носа, задавал и задавал сам себе вопросы: "Зачем эти ерши явились на перекат? Почему собрались вдруг здесь в таком числе?"

А если это нечто похожее на предзимние сборы той же плотвички-сорожки, которая по известным мне озерам Архангельской тайги каждый год с наступлением первых холодов поднимается к самой поверхности и не спеша ходит и ходит малыми кругами почти на одном месте, то и дело выплескиваясь из воды живыми искорками-блестками?.. Такое хождение стай плотвы-сороги по известным мне таежным озерам именует ятвой... "Ятва ходит, - говорят рыбаки и обычно стараются подобраться к этой самой ятве, чтобы заловить в сетку какое-то число рыбешек.

Бог весть, по каким причинам поднимается вдруг к самой поверхности и вроде бы совсем бесцельно медленно кружит почти на одном месте эта самая ятва...

Может показаться, что осенний сбор плотвы-сороги как бы предшествует сезонному перемещению этих рыб из одного водоема в другой, где можно лучше провести зиму... Ну, а если у того озера, где ходит и ходит у всех на виду объявившаяся вдруг ятва, не вытекает даже никакого ручейка и никакой даже самый пустяшный ручеек не приходит сюда из других озере? Тогда для чего этой плотве-сороге объявлять такой предзимний сбор?

Как-то я предположил, что подобные сборы нашей рыбки-сорожки это как бы дань памяти о тех древних временах, когда воды вокруг было побольше и когда по этой воде предки наших неугомонных сорожек и по весне, и по осени совершали свои путешествия-миграции то в поисках места, удобного для нереста, то в поисках зимних квартир...

Может быть...

Но какая память и о чем собрала вдруг вместе наших ершей-ершиков и вывела их несметным отрядом сюда на мой перекат? Куда собрались они идти?

А может быть, они никуда дальше и не пойдут, как те окуни у Клим-носа - постоят, постоят, выполнят таким образом какую-то свою задачу и уйдут с переката, разойдутся по своим прежним местам?

Я приглядываюсь к удивительным рыбкам и отмечаю, что они все-таки не остаются неподвижными на одном месте, и там, где река выходит из омута на мой перекат, эти самые ершики вроде бы понемногу, потихонечку, не спеша передвигаются навстречу речным струям и исчезают один за другим в глубине...

Значит, они все-таки передвигаются вверх по течению, путешествуют, а не стоят на месте...

Как жалел я тогда, что не было у меня с собой моей поплавочной удочки и не смог я никак проверить: обратят или не обратят внимания мои загадочные рыбки на того же червячка, будут ли, как те окуни у Клим-носа хватать предложенное им угощение...

Я долго любовался этим необыкновенным стоянием-путешествием ершей-ершиков на перекате. И число их со временем здесь вроде бы не убывало и не увеличивалось. Действительно, кто-то из этих рыбешек не спеша сваливался в глубину навстречу течению реки, а перед перекатом так же ждали своей очереди все новые и новые участник загадочного для меня события...

Куда же все-таки направлялись эти рыбки? Зачем собрались здесь?

Через день я снова навестил нашу речку... Вот и старые столбы-сваи, торчащие из воды... Вот и каменистый перекат... Здесь и сейчас такая же прозрачная от осени вода. В этой воде хорошо видно все дно. Я различаю на дне почти каждый камень... Ищу, ищу и не нахожу сейчас здесь совсем никаких рыбок...

Уж не показалось ли мне тогда, не привиделись ли мне те удивительные ерши-ершики?.. И куда делись они? Куда ушли? Зачем собрались здесь таким многочисленным отрядом?

На эти вопросы я так и не нашел ответов, как не нашел ответы на подобные вопросы мой друг-товарищ, которые он задавал в как-то онежским окуням, собравшимся на свое загадочное стояние в заливе возле Клим-носа...